— Спасибо, — сказала она.

— Или, может, нет, — сказал он. — Я не часто вижу здесь девушек. Бар довольно далеко. Я в отчаянии.

— Я бы тоже была, будь я на твоем месте, — сказала она. Это вызвало у него улыбку. — Меня зовут Эллисон. Раньше я жила с доктором Капелло и его детьми. Как и ты. Я узнала, что ты в больнице. И подумала, что могу приехать и встретиться с тобой.

— Я здесь уже давно, — сказал он. Его голос был таким же нормальным, как и внешность. Казалось, что нет никакой необходимости держать его прикованным к кровати и под успокоительными, однако было совершенно ясно, что что-то сдерживало его разум и тело, и у него были такие же тканевые кандалы на запястьях, как и на лодыжках.

— Да, я слышала, что ты здесь уже пятнадцать лет. Я бы приехала раньше, если бы знала.

— Лгунья, — сказал он.

Она не стала спорить.

— Да, возможно.

— Почему ты здесь? Можешь трахнуть меня, если хочешь.

— Я здесь не поэтому.

— Дерьмо.

Эллисон рассмеялась.

— Ты пришла посмотреть на больного? — спросил он.

— Нет, не поэтому.

— Тогда скажи зачем, — сказал Антонио. — Говорят, люди не могут не смотреть на крушения поездов. Но это не так. Если бы люди хотели посмотреть на крушение поезда, они бы пришли посмотреть на меня. Но никто не приходит.

— Ты не крушение поезда, — сказала Эллисон. — Ты кажешься мне милым.

— Ты ничего обо мне не знаешь. — Он повернулся на кровати, словно пытаясь получше разглядеть ее. — Ты здесь не для того, чтобы пялиться на меня? — спросил он.

— Я хочу поговорить с тобой. Говорят, у тебя не так уж много посетителей.

— Их вообще нет.

— Тебе здесь не нравится?