Очередная сильная волна прокатилась по ней, когда его язык с особым пылом прошелся по напряженному соску. Спина выгнулась само собой. Клэр задыхалась от того удовольствия, которым наполнялась каждая клеточка ее тела. Она дрожала от малейшего прикосновения его губ и пальцев… Даже легкое дыхание могло вызвать в ней такой озноб, что можно было сойти с ума. И это было самое замечательное, что происходило с ней за всю ее жизнь.

Лаская ей грудь, Эрик не переставал поглаживать ее белоснежное тело, заставляя ее трепетать еще больше. Не в состоянии насытиться одной, он переметнулся к другой полной груди, подвергая ее той же неумолимой ласке, одновременно поглаживая ее стан свободной рукой, сжимая ей бедра, разводя ноги в сторону так, чтобы вновь оказаться между ними. Он совершенно лишился рассудка, потому что не мог больше сдерживать себя, и вероятно овладел бы ею немедленно, если бы не посторонний звук.

Клэр бы вечность тонула в этом водовороте, но и до нее донесся громкий стук. Кто-то настойчиво стучался в дверь ее комнаты!

— Нет! — выдохнула она в панике, крепче обняв Эрика, потому что знала совершенно точно: он придет в себя и непременно уйдет. У нее ведь было так мало времени. И она… она никогда бы не узнала волшебство этого мгновения, если бы не заставила его потерять голову. — Эрик… — умоляюще позвала его Клэр, когда, замерев, он всё же поднял свою темноволосую голову.

Глаза его потемнели и пылали так, что его едва можно было узнать. Волосы спутанными прядями падали на хмурый лоб, доходя почти до прямых черных бровей. Он дышал почти так же тяжело, как и она, но постепенно выражение его глаз наполнилось смыслом. И Клэр с болью была вынуждена признать, что он пришел в себя. Пришёл в себя достаточно, чтобы возненавидеть ее за то, что она сделала. К чему его чуть было не толкнула, бессовестно воспользовавшись его самой большой слабостью.

«Я ведь люблю тебя! — беспомощно подумала она, видя, как он приподнимается. — Я так…»

Разрушительная реальность вторглась в тот чарующий мир, который они так молниеносно возвели, но который так же молниеносно рухнул, когда он осознал, что чуть было не сделал. Когда посторонний голос проник в затуманенное сознание, развеяв волшебные чары.

— Милорд, это Флаттер. Вы просили передать, когда прибудет ваш гость. Вы примите его?

Он уйдет! — в ужасе думала Клэр, видя как искажается его лицо. — Он уйдет, даже не выслушав меня.

— Эрик?

Ее шепот разбился о глухую стену, которая в ту же секунду возникла между ними, хотя он всё еще лежал на ней. Такой тяжелый, такой напряженный и горячий, но такой чужой. Его лицо побледнело так резко, что это даже напугало Клэр. А потом…