Едва живая, едва видя перед собой приближающуюся фигуру, Клэр вдруг поняла, что не вынесет, если он на самом деле приблизится к ней. Или, того хуже, коснется ее. Находясь в неописуемой панике, она вскинула руку, запрещая ему приближаться.

И он к ее облегчению остановился.

Прижав вторую руку ко лбу, Клэр на мгновение закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Господи, что происходит? Что все это значит! Как он здесь оказался?

«Вы просили передать, когда прибудет ваш гость. Вы примете его?»

Его пригласил Эрик! Ну конечно, он ведь собирался привезти ее сюда, и если ее примут, он даст ей развод. Даст развод после всего, что они пережили, что произошло между ними. Даже после всего этого он собирался дать ей развод!

Сгорая от жгучей боли предательства в груди, Клэр открыла глаза и повернулась к Эрику. Его застывшее каменное лицо и неумолимые глаза сказали ей больше, чем она хотела знать. Господи, он был так же непреклонен, как и в тот день, когда заявил, что собирается отвезти ее в Эдинбург! И сейчас… Боже, этот глупец стоял и смотрел на нее так, будто действительно готов был передать её другому! Прямо сейчас.

— Ты собираешься следовать своему решению даже не смотря на то, что произошло наверху? — спросила она надтреснутым голосом, не веря в то, что это происходит на самом деле.

Его лицо исказилось еще больше, Эрик вздрогнул, дрогнула жилка на его щеке, выдавая всю его неодолимую сдержанность, но он так ничего и не сказал. Не сказал ни единого слова правды, ни слова лжи, чтобы хоть как-то объяснить свой поступок, как-то замять то, что надела. Он ничем не собирался дать ей понять, что она хоть немного нужна ему. Что ему есть дело до той, чью жизнь он спас, кому купил тот грандиозный рояль. Кого он обнимал наверху несколько минут назад, кого целовал так, будто не мог жить без этого. Без нее… Она не могла поверить в то, что всё это не имело для него никакого значения, но…

Но он стоял и смотрел на нее, храня такое упрямое молчание, что это… Это разбивало ей сердце. Впервые в жизни Клэр поняла, что происходит, когда по-настоящему разбивается сердце, переполненное любовью, которая никому не нужна.

— Уходи! — прошептала она сквозь слезы, которые незаметно покатились по щекам, падая ей на лиф и исчезая в складках бельгийского кружева. — Уходи сейчас же!

Ей было так невыносимо больно, что Клэр задыхалась. Впервые в жизни ей захотелось ударить его, прямо туда, где должно было биться его каменное сердце. Сердце, которое она всегда ощущала, когда касалась его. Сердце, ради которого готова была бросить к его ногам свое собственное, не прося ничего взамен. Сердце, которое пережило так много ужаса и реагировало только на ее прикосновения, но не собиралось бороться за нее.