— Графиня просила передать вам это, когда вы вернетесь.

В груди похолодело так, будто внезапно наступила суровая зима. Эрик смотрел на красивый лист бумаги с гербовым тиснением, головой льва, символом его рода, на котором он всегда писал важные письма. Записка, которую подумала оставить ему Клэр. Послание, в котором она, вероятно, собиралась потребовать не искать с ней больше встречи, потому что его поступку не было прощения.

У него заныло сердце. Подняв руку, Эрик всё же взял послание, не представляя, как раскроет его. Единственное, что он знал, так это то, что даже если она потребует держаться от нее как можно дальше, он не сможет этого сделать.

Он был так виноват перед ней. За всё то, что сделал с ее жизнью, сперва разрушив ее тем, что заставил выйти за него замуж, а потом… потом собственноручно разбил ей сердце, оставив ее с другим.

— Вы не прочитаете, милорд? — недоуменно спросил Флаттер, осторожно взглянув в бледное, искаженное лицо своего хозяина.

Эрик едва мог дышать, но сумел покачать головой.

— Это уже не имеет значения.

Единственное, что сейчас имело значение: он должен был догнать Клэр, найти ее, а потом… Сейчас он должен был думать только о том, как найти ее. Пошатываясь, словно пьяный, он вышел из дома и вскочил на своего коня.

Спрятав в нагрудном кармане, где лежал блокнот с подаренным ею лепестком ландыша, ее записку, Эрик сделал глубокий вдох, коснувшись блокнота, будто так мог набраться сил, хлестнул поводьями и пришпорил коня.

Городской дом Эрксина встретил его гробовой тишиной. Сам Эрскин вышел встретить его, вероятно, увидев его приезд из окна, но в дом Эрик не стал заходить.

— Где Клэр? — спросил он сразу же, как только увидел молодого парня, который открыл ему дверь.

Эрскин замялся и нахмурился.

— Клэр? С какой стати вы ищете ее здесь?

Чувство вины, смешанное с пульсирующей болью, сменилось таким обжигающим гневом, что Эрик шагнул к нему, сжимая руку в железный кулак, готовый пустить в ход при первой же надобности.

— Если выясниться, что вы укрываете в своем доме мою жену!..

Его прервал тихий презрительный голос.

— Жена, которая была вам не нужна настолько, что вы попросили забрать её, как только приедете сюда? — Не представляя, какие тучи кружатся над его головой, он скрестил руки на груди и презрительно хмыкнул: — Удивительно, что вы вспомнили о ее существовании…

— Ты даже понятия не имеешь о том, что говоришь! — процедил Эрик, оказавшись так близко, что с лица Эрскина слетела вся спесивость, и он тут же отступил на шаг. — Где моя жена!

Клиффорд замер, а потом опустил голову и тяжело вздохнул.