– А по-моему, тут все понятно, – сказала я. – Джулия сказала мне, что ее отец не любил Рождество и никогда не войдет в эту комнату. А музыкальная комната… думаю, туда входит только Уильям, так как именно он любил играть на рояле. С другой стороны, Уильям ведь тоже не самый миролюбивый дух?

Нола покачала головой:

– Это да. Но я… чувствовала его в музыкальной комнате. Как будто он любит слушать. Мне, конечно, было не по себе, но ничего даже близко похожего на ту жуть, которую я чувствую в других частях дома. Как, например, сейчас, когда мне кажется, будто за нами следят.

Я кивнула, но не стала говорить ей, что, когда мы подходили к дому, я видела в башне человека, который – я была почти уверена – и был Гарольд, и что как только мы с ней вышли из машины, у меня по коже пробежали мурашки.

Ди Давенпорт приоткрыла дверь, оставив щель, достаточную для того, чтобы высунуть голову:

– Мисс Джулия неважно себя чувствует. Мне пришлось установить для нее в задней комнате больничную койку. Боюсь, она сейчас никого не принимает.

Я пожалела, что сейчас с нами нет Джека – вот кто бы очаровал помощницу Джулии! Что ж, придется полагаться на собственные силы.

– Это крайне важно, и я обещаю, что мы будем недолго. Пожалуйста, скажите ей… – Я на мгновение задумалась. – Пожалуйста, скажите ей, что я знаю, что пытались ей сообщить Уильям и ее отец.

Ди подозрительно прищурилась:

– Ее брат и отец давно умерли.

– Я знаю. Просто передайте ей. Она поймет, что я имею в виду.

– Почему она здесь? – Ди подбородком указала на Нолу.

Нола шагнула вперед. Ди в свою очередь поспешила сузить щель между дверью и дверной коробкой.

– Потому что я хотела рассказать мисс Джулии, как прошла вечеринка. Ей будет любопытно узнать.

Я вопросительно посмотрела на Нолу: лично я об этом слышала впервые. Она посмотрела на Ди с подкупающей, едва ли не ангельской улыбкой. Похоже, эту способность очаровывать людей она унаследовала от отца.

Ди пристально посмотрела на нас обеих.

– Ждите. Я пойду проверю, – буркнула она.

Ди закрыла дверь, а мы остались ждать на улице. Затем, несколько минут спустя, она появилась снова.

– У вас самое большее пятнадцать минут, – сказала она, закрывая за нами входную дверь. – Мисс Джулию нельзя сильно беспокоить, вы меня поняли?

Мы кивнули и молча последовали за Ди в комнату, в которой напрочь отсутствовал дух Рождества. Здесь на больничной металлической койке, откинувшись на подушки, лежала сморщенная старуха в ночной рубашке, застегнутой под самое горло. Поверх одеяла у ее ног лежала сложенная газета, рядом стоял кислородный баллон, от которого к ее носу тянулись гибкие трубочки.