Что будет, то будет, подумала я, тоже начиная засыпать. И нечего тут огород городить; все равно я не знаю, как все произойдет, а значит, не смогу ни подготовиться, ни пригласить профессионального спасателя с соответствующим оборудованием в то место и именно тогда, когда мне суждено – или не суждено – пойти ко дну.

Около пяти утра меня разбудила СМС от Оуэна.

«Позвони, когда проснешься. Я хочу знать, все ли у тебя в порядке».

Прислушавшись, я различила за окном негромкое урчание прогреваемого двигателя. Оуэн уезжал на конференцию.

Я перечитала сообщение и почувствовала, как у меня закололо кожу на руках. Оуэн помнил обо мне. И он был самым решительным образом настроен сделать все, чтобы в пятницу со мной ничего не случилось. При мысли об этом я едва не заплакала от досады: я просто не могла допустить, чтобы его план сработал. Если я не утону, это может плохо кончиться для Кэсси.

Тем временем пришла еще одна СМС:

«Мы справимся, Карамелька. С тобой ничего не случится, если мы будем вместе».

Увидев на экране телефона свое детское прозвище, я невольно улыбнулась, однако почти сразу же тяжело вздохнула. У меня на душе кошки скребли. Я знала, что через считаные часы Оуэн может снова меня потерять. Да и сама я не могла не признать, что теперь, после двенадцатилетней разлуки, мне тоже не хочется терять Оуэна. Очень-очень не хочется. Но если мы будем вместе, как мне перестать за него бояться? Смогу ли я держать свои способности в узде? Или опасность того, что в какой-то момент я перестану держать себя в руках (совсем как алкоголик, увидевший после долгого воздержания початую бутылку) и отдам Оуэну какой-нибудь мысленный приказ, который поставит под угрозу его жизнь, слишком велика?

Впрочем, нельзя было исключать и того, что возможность выяснить истину мне не представится.

И я послала ему такой ответ:

«Конечно, справимся».

Как бы там ни было, никто не мог запретить мне надеяться.

Немного подумав, я добавила:

«Но только вместе».

Потом я повернулась на бок и обняла одной рукой хрупкое тельце Кэсси. За окном Оуэн прибавил газ и отъехал. Еще какое-то время я слышала шум его мотора, потом он затих вдали, и я подумала, что Оуэн увез с собой мое сердце.

Продремав с грехом пополам еще пару часов, я спустилась вниз, чтобы приготовить завтрак. Пока варилась овсянка, я позвонила Фиби. Подруга ответила на первом же гудке. В трубке было хорошо слышно, как громко плачет Даника и орет телевизор, по которому передавали какое-то детское шоу.

– Ты сегодня будешь дома? – спросила я после того, как мы поздоровались.