– Ты можешь ее простить? Ведь она тебя бросила…

Диана кивнула, кусая губы.

– Мама была великодушной, мудрой и умела любить. Она учила меня читать, учила музыке… Но самое главное – она привила мне понятие о духовности совсем иной, чем суровая религиозность моего отца. Именно от нее я узнала, что любовь важнее ненависти или мести. Именно благодаря ей я смогла пережить мое злосчастное замужество. – Диана лукаво улыбнулась. – Конечно, я не всегда вела себя как святая – например, злилась сильнее, чем сама сознавала, – но все же… Несмотря на то что думает мой муж, моими поступками управляла не ненависть и не желание отомстить. – Она зажала сложенное письмо между ладонями, глядя куда-то в пространство. – Если бы не моя мать, у меня бы к подростковому возрасту не осталось ни здоровья, ни здравого рассудка. Ты, Мэдди, напоминаешь мне ее. – Диана прерывисто вздохнула. – Вот почему мне было так трудно понять, почему мама убила себя. Но теперь, после письма Эдит, я наконец-то это понимаю. Помилуй Господи души их обоих.

И тут лицо Дианы сморщилось, и она расплакалась. Но это были исцеляющие слезы, которые несли освобождение.

Граф Везеул расшифровывал письмо со смешанными чувствами. Он предложил своему руководству блестящий план, поэтому собирался его осуществить независимо от того, одобрят его или нет, просто ради удовольствия, которое он от этого получит.

Только идиоты из британского военного министерства могли так долго тратить впустую военный талант Артура Уэллесли и вызвать победителя битвы при Вимейро для расследования по поводу договора, в переговорах по которому генерал даже не участвовал. Эти дураки не заслуживают Уэллесли. Во Франции он давно стал бы маршалом.

Везеул искренне восхищался лордом Уэллесли. Возможно, он был единственным человеком в Британии, который мог представлять угрозу для императора, поэтому дискредитировать его будет еще приятнее. Уэллесли сейчас уязвим, и сфабриковать доказательства, чтобы опорочить его имя, будет несложно. Когда же он, Везеул, это сделает, лучшее, на что генерал сможет надеяться, это гнить до конца дней в Ирландии, выступая посредником в «картофельных» войнах. К удовлетворению Везеула, его предложение произвело во Франции должное впечатление, но это означало, что ему придется вернуться в Лондон раньше времени – по сути, на следующий день. Так что у него оставалось всего несколько часов, чтобы найти неуловимую леди Сент-Обин и насладиться ею. Ему следовало заняться Дианой Линдсей еще ночью, но тогда в его комнату пришла леди Хейкрофт, и в результате ночь пролетела очень быстро. Однако ей, в отличие от большинства женщин, нравилась боль, и в этом было особое удовольствие. Хотя… такая ее покорность лишала его радости завоевания.