Бертран бродил среди кровавых луж. Где он, в квартире Лолы? В прихожей Смерти? Он инстинктивно вцепился в рюкзак, почувствовал себя «затерянным в больнице», не поверил, что в одиночку вырвался из преисподней, и решил, что битва только начинается.

Шторы не впускали ночь в палату, Бертран тонул в слишком мягкой и жаркой постели. Мысли были совсем другими, чем в те дни, когда он жил ожиданием, подчинялся, мысленно прокручивал в голове пленку, пытаясь понять, когда совершил ошибку, сделал неверный выбор. Потерял надежду, но продолжал строить планы, каждое мгновение думал о Лоле, забывая об остальном. Как называлась улица во Франкфурте, на которой она жила? Ну давай, вспомни номер городского телефона, пин-коды «синих карточек»[48], пароли, и плевать, что сегодня ты ни в чем не уверен!

31

31

Закутанная в одеяло Лола сидела у телевизора, на замшевом шоколадном диванчике матери, и следила за отсчетом последних секунд 2011 года. В полночь с минутами, полюбовавшись мировыми фейерверками, она выключила телеящик и уставилась в камин, на красное, раскаленное без огня, полено. Лола выздоровела – вопросы остались. Бертран уже не в реанимации, но все еще в больнице без названия, вероятно, «в Африке», поскольку метеорологические условия блокировали воздушный, железнодорожный и автомобильный транспорт, в том числе военный. Ни один канал не сообщает о твоей транспортировке во Францию. Я знаю, тебе очень плохо. Лола боялась шевельнуться и разбудить ужасные мысли. Она заснула, сквозь сон услышала крик Марии (наверное, ей приснился кошмар) и как безумная кинулась к дочери. У девочки поднялась температура, а измученная Жеральдина не слышала плач внучки. Первые слишком длинные часы нового года растягивались до бесконечности. Лола прижимала к себе Марию, даже не пытаясь уснуть, думала о разболевшемся Франке и мысленно желала мужу прекрасного, счастливого года! Она искренна в пожелании, хотя лжет в реальной жизни. Всем, кроме Бертрана, которого так давно не видела. С Новым годом, любимый. Напиши, как только сможешь. Я жду новостей. Я переехала, но почту пересылают.

Несколько часов спустя, уже во второй половине дня, Лола снова переместилась на диван и вдруг осознала: она во Франции, в пятистах километрах от собственного почтового ящика. Утром они решили, что Франк вернется за ней не раньше 13 января. Она сказала, что не поедет одна с близнецами. Что сделает муж, достав из ящика конверт с письмом на ее имя? Вскроет? Нет. Но обязательно спросит: «От кого оно?»