– А как насчет короля? – пригрозила сестра.

Я повернулась к ней, в голосе металл:

– Послушай, Анна. Если ты подучишь его запретить мне видеться с детьми, я повешусь на твоем новом, шитом золотом кушаке в твоем новом лондонском доме, и тебя обвинят в моей смерти. Кое с чем и тебе не стоит играть. Даже тебе меня не остановить, это лето я проведу с детьми.

– С моим сыном, – поправила она.

Тут мне пришлось проглотить свою ярость, не дать себе волю, а то бы лететь ей сейчас из окна, сломать бы ей свою самодовольную шею на каменных плитах нижней террасы. Я глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.

– Знаю, знаю, – сказала спокойно. – И еду прямо к нему.

Я отправилась попрощаться с королевой. Она сидела одиноко в пустых, молчаливых комнатах, вышивая огромную престольную пелену. Я помедлила у двери.

– Ваше величество, я пришла засвидетельствовать свое почтение перед отъездом. Уезжаю провести лето с детьми.

Она подняла глаза. Мы обе знали – мне больше не надо спрашивать ее разрешения на то, чтобы покинуть двор.

– Счастливица, у тебя двое детей, – вздохнула королева.

– Да. – Я понимала, она думает о принцессе Марии, к которой ее с Рождества не подпускают.

– Но твоя сестрица получила сына, – заметила Екатерина.

Я кивнула – если попробую отвечать, голос выдаст.

– Госпожа Анна решила играть по-крупному, – продолжала королева. – Ей понадобились и мой муж, и твой сын. Всего сразу захотелось.

Даже глаз не осмеливаюсь поднять, пусть уж лучше не знает, о чем я думаю.

– Буду рада провести это лето подальше от двора, – бормочу тихонько. – Надеюсь, ваше величество соизволит меня отпустить.

На губах у королевы Екатерины появилась тень улыбки.

– Мне так хорошо прислуживают. – Теперь она уже не скрывает иронии. – Я вряд ли и замечу, что тебя нет, – такая меня толпа окружает.

Я стояла молча, не зная, что и ответить, – вокруг пустынные комнаты, которые я помню такими веселыми и оживленными.