– Чистая правда.
– Он и сейчас плакса! – Чего еще ждать от старшей сестры?
– Вовсе нет, – возражает мальчик. – Матушка и… отец, что же вы стоите? Обед уже почти готов. Мы не знали точно, когда вы приедете.
Уильям обнимает паренька за плечи, идет к дому:
– Давай расскажи про учебу. Говорят, тебя учат монахи-цистерцианцы? Занимаешься греческим или только латынью?
– Можно я ее понесу? – спрашивает Екатерина.
– Хоть весь день с ней играй, – разрешаю я. – Няне нужно чуть-чуть отдохнуть.
– А она скоро проснется? – Екатерина глаз не сводит с малютки.
– Скоро. Тогда увидишь ее глазки. Красивые, темно-синие. Может, она даже соизволит тебе улыбнуться.
Осень 1535 года
Осень 1535 года
Осенью я получила от Анны только одно письмо:
Дорогая сестрица! Мы охотимся, особенно в почете соколиная охота, и добыча неплохая. Король много времени проводит в седле и даже купил по дешевке нового жеребца. Получили немало удовольствия, остановившись у Сеймуров в Вулфхолле. Джейн разыгрывала гостеприимную хозяйку, вежливая, сил нет, так бы и убила. Прогуливалась с королем по саду, показывала лекарственные растения – бедных лечить, хвасталась вышивками и ручными голубями. У них даже рыба в пруду приплывает кормиться из рук. Джейн день-деньской сидит на кухне, следит, как отцу готовят обед, думает – все, что женщине надо, так это быть служанкой при мужчине. Само очарование – мочи нет. Король вокруг нее увивается, словно мальчишка-школьник. Можешь себе представить, меня этим не купишь, но я продолжаю улыбаться, я-то знаю – козырный туз у меня, не в рукаве, в животе. Благодарение Богу, на этот раз все благополучно. Пишу тебе из Винчестера, а потом мы едем в Виндзор, приезжай к нам туда. Ты мне там будешь нужна. Следующей весной родится ребенок, и все будет в порядке. Не говори никому – даже Уильяму. Надо хранить молчание как можно дольше, как бы опять чего не случилось. Только Джордж знает, и теперь ты. Я ничего не скажу королю, буду ждать третьего месяца. На этот раз, похоже, младенец растет крепкий. Молись за меня. Анна