Светлый фон

Генрих выступал в первый день и добился победы. На второй день Анне с утра нездоровилось, поэтому она решила сойти вниз только в полдень. Мне она велела не отходить от нее, часть придворных дам тоже остались, а другие отправились смотреть турнир. Дамы в ярких платьях, некоторые джентльмены – уже в доспехах.

– Джордж позаботится об этой Сеймур, – заявила Анна, глядя в окно.

– Король будет думать только о поединке, – успокоила я ее. – Он больше всего на свете любит выигрывать.

Утро мы провели мирно. Снова разложили престольную пелену, я взялась за большую, скучную полоску травы, Анна вышивает покров Богородицы. Между нами простирается длиннющий кусок, еще ждущий своего часа, – святые попадают на небеса, черти низвергаются в ад. Вдруг за окном шум – всадник галопом проскакал к замку.

– Что там? – Анна подняла голову от вышивания.

Встав на колени на скамью под окном, я выглянула наружу:

– Кто-то несется как сумасшедший. Въехал на конюшенный двор. Интересно, зачем…

Я прикусила язык. Две крепкие лошади вывозят из конюшенного двора королевские носилки.

– Что там? – спросила Анна у меня за спиной.

– Ничего. – Я вспомнила о ее ребенке. – Ровным счетом ничего.

Она поднялась с кресла, встала у меня за спиной, но носилки уже исчезли из виду.

– Кто-то прискакал в конюшню, – наверное, конь короля потерял подкову. Ты же знаешь, он терпеть не может остаться без лошади хоть на миг.

Она кивнула, но осталась наблюдать за дорогой, опираясь о мое плечо.

– Там дядя Говард!

Впереди – болейновский штандарт, с дядюшкой группка людей, они подъезжают к замку, скрываются на конюшенном дворе.

Анна возвращается в кресло. Немного погодя мы слышим – хлопает входная дверь, шаги на лестнице, входит дядя. Анна поднимает голову, смотрит вопрошающе. Он отвешивает поклон. Что-то мне не нравится – обычно он не кланяется Анне так низко. Анна вскакивает на ноги, вышивание соскальзывает с коленей на пол, одной рукой она зажимает рот, другая – на распущенном корсаже.

– Дядя?

– С сожалением сообщаю вам, его величество упал с коня.

– Он ранен?

– Серьезно ранен.