Любовь учит прощению. И, кажется, я была на пути к нему.
«
– Вот я вроде бы известный музыкант, у меня фан-клуб, шикарные тачки и вилла, но, кажется, не помогает, – смеясь, сказал он.
– Что не помогает? – не поняла я.
– Завоевать твое внимание, – шутливо поклонившись, пропустил меня вперед Кирилл, и я первой вышла из зеркального лифта.
– Ты так любишь внимание? – посмотрела я на парня.
С одной стороны, он очень мне импонировал. А с другой, мне до сих пор было неприятно, что он ответил на звонок. Какой-то он странный. И слов его о «На краю» я не могу забыть до сих пор.
– Я эгоист, – честно признался Кирилл. – К тому же, когда люди узнают, кто я, начинают вести себя… Иначе.
– Как? – спросила я, уже стоя около своей двери.
– Не так, как ты, – ушел от ответа музыкант. Он так и оставался в своих темных очках, а потому выражение глаз угадать было невозможно.
– У меня есть иммунитет, – улыбнулась я ему напоследок и вошла в свой номер.
Ниночки, естественно, еще не было. И я, пообщавшись с Антоном и удостоверившись, что он вроде бы пришел в норму, включила расслабляющую музыку без слов и часа полтора наслаждалась одиночеством, пытаясь вернуть себя в равновесие и почти наяву чувствуя губы Антона на своих – до тех пор, пока не вернулась Ниночка.
Возвращалась она громко.
Дверь, казалось, распахнули пинком. Я тотчас выключила музыку и выбежала подруге навстречу. Было ужасно интересно, как она провела время со своим кумиром.
– Ну, как свидание? – спросила я с огромным интересом, гадая, смог ли Гектор переплюнуть Келлу. Еще больше меня заинтересовало бордовое безобразное пятно на белоснежном хорошеньком платье.
– Свидание? – с яростью посмотрела на меня Нинка, у которой, кажется, все внутри кипело. – Свидание? – долбанула она ни в чем неповинную сумочку об стену. Тут же в нее полетели и туфли: одна за другой.
– Да я такие свидания в гробу видела! – заорала она.
– Что случилось?
Видимо, что-то пошло не так.