– Хотела – снимай, – велел он Нинке, сев на свое место, уронив одну руку на спинку диванчика, и второй похлопал себя по коленке. Он явно ждал представления и послушания.

Девушка медленно перевела взгляд с собственного испорченного платья на музыканта, которым так восхищалась. И куда только делось восхищение?

Кто-то случайно смыл его в унитаз.

– Сниму, – сказала Нина многообещающе, изящно встала, отложив на диванчик клатч и потянувшись, как большая дикая кошка, и оказалась рядом с фронтменом «Красных Лордов», черные глаза которого не сводили с нее заинтересованного взгляда. Он был равнодушен к ней, но забавлялся.

– Может быть, снимешь сам? – проговорила Ниночка приторно-нежно.

– Если уговоришь.

Нина тонко улыбнулась и подошла к музыканту.

Она положила руку на твердое плечо, ласково провела ею по длинным волосам и внезапным резким движением опрокинула на ноги музыканта чашечку кофе, стоящую рядом с ним на столе.

Поскольку Гектор был в темных джинсах и в темной же майке, то пятно напитка видно особо и не было, зато кофе был свежесваренным и горячим. Он дернулся от боли, но не вскочил и кричать не стал. Даже к салфеткам не потянулся. Единственное, дал недовольно знак бдительной охране, что все в порядке.

– И это все? Зря, мы могли бы провести чудесных, – тут Гектор взглянул на мобильник, лежащий на столе, – двадцать пять минут, которые у меня есть, прежде чем я уеду на саундчек. И не стоит злиться. Ты сама этого хотела с самого начала. – В его негромком низком голосе были почти поучительные нотки.

Таких, как она, он видел тысячи. Видел и относился, как к мусору.

Нинка фыркнула.

– Я не прикончу вас прямо тут только потому, что не хочу всю жизнь прятаться от фанатов. – Нинка слегка лукавила – неподалеку была охрана, ибо ходить без нее фронтмену рок-группы было категорически опасно. Журавль обладала странной расчетливой особенностью – попадая под лавину эмоций, она каким-то образом вычисляла степень опасности для самой себя. Неподалеку находились грозные секьюрити – и она не могла безнаказанно огреть наглеца по репе бутылкой вина, а вот позднее, в номере отеля смело набросилась на Кезона, вымещая на нем всю свою злость.

– Единственное, что меня не разочаровало в вас, мистер Волосатая башка, – продолжала девушка, – это ваш голос. Он очарователен. А вы – никакой, – Нинка щелчком пальцев подозвала удивленного официанта и заказала несколько фирменных блюд, решив, что свидание всей жизни не должно пройти так бездарно.

Гектор поднял бровь. Кажется, он ждал, что она скажет, что он – отвратительный. Мерзкий. Скверный.