Чарли вскакивает с колен и обнимает меня, как делал это столько раз. Но сейчас все по-другому, и я это чувствую, глядя на его сияющее лицо.

Чарли колеблется, и я знаю, о чем он думает. Действительно, все это как-то странно. Мы так долго были друзьями… Но нет, ничего странного – именно так и должно быть. Чарли наклоняется и нежно целует меня в губы.

Это божественно! Как жаль, что мы не делали этого раньше!

Лето 2016

Возвращаясь из коттеджа «Маяк», я прохожу мимо наших с Чарли любимых мест, которые мы знаем столько лет. Мы продолжаем жить вместе с Авой в коттедже, решив, что он нам подходит больше, чем тюдоровский особняк.

Сейчас я иду мимо песчаного пляжа, где мы вместе провели так много счастливых часов, гуляя с собаками. Я иду по променаду, по одну сторону которого – галечный пляж, а по другую – кафе пекарни «Маяк», как всегда переполненное. Я следую по городу, прокладывая себе путь сквозь толпы отдыхающих. Наконец я оказываюсь напротив антикварного магазина, на противоположной стороне улицы.

Мне необходимо в последний раз взглянуть на все места, которые имели для меня особое значение с той поры, как мне было пятнадцать. С тех пор как ты вошел в мою жизнь…

«Антиквариат Харперов» с достоинством взирает на меня. Этот магазин был радостью и гордостью моих родителей, и он по-прежнему принадлежит нашей семье. Но сейчас в нем в основном работают Джош и Оливия, по-прежнему исполненные энтузиазма. К моей радости, мама иногда им помогает.

– Грейси! – слышу я знакомый голос и, повернувшись, вижу Дэнни, который направляется ко мне по тротуару.

– Какие толпы! – говорю я.

– О, все в порядке. Они всегда расступаются, чтобы пропустить инвалида! – Дэнни подмигивает, и я качаю головой:

– Ты никогда не меняешься, не так ли?

– А тебе бы хотелось, чтобы я изменился?

Я отрицательно качаю головой и улыбаюсь.

– А теперь скажи, почему ты стоишь с таким печальным видом, глядя на свой магазин? – требует он. – В чем дело?

– А с чего ты взял, будто что-то не так?

– Грейси, я знаю тебя достаточно долго и поэтому чувствую, когда ты счастлива, а когда печальна. Что у тебя тут? – спрашивает он, указывая на мой ящик на колесах.

– Ничего.