– Мне нужно ей позвонить. – Он посмотрел на меня. – Или ты позвони. Я не знаю, что сказать.
– Скажи ей, что ты чувствуешь.
– Мой лучший друг влюблен в мою девушку. Как, по-твоему, я должен себя чувствовать? – В его тоне не было враждебности, только безмерная печаль. – Может, ты мог бы записать для меня подходящие слова.
– Коннор, просто… – Я потер глаза. – Забудь обо мне. Забудь весь этот разговор. Я переживу. Выброшу ее из головы. Мне нечего ей дать, а ты можешь дать ей многое. Люби ее, старик. Это же так просто.
Он покачал головой, слабо улыбнулся – бледный призрак его обычной сияющей улыбки.
– Знаешь, на миг там с ней я был счастлив. Еще ни одна девушка не говорила, что влюблена в меня. Я сам никогда этого не говорил. Никогда не думал, что зайду так далеко, ведь это непросто. Это, черт возьми, тяжелая работа, а я никогда не любил напрягаться. Это ты всегда трудился до седьмого пота. Ты делаешь всю работу, а я пожинаю плоды.
Он стукнул своей бутылкой по моей кофейной кружке.
– И я не знаю, почему ты все это делаешь. – Он встал. – Я пошел спать.
– Коннор…
– Все в порядке, Уэс. Я ничего ей не скажу. Все равно все изменится, как только мы сядем в самолет.
– Да, все изменится.
«Мы с тобой изменимся. Возможно, безвозвратно».
Коннор отсалютовал мне бутылкой пива и унес ее с собой в комнату.
Я тяжело опустился на стул и схватился за голову.
Взгляд мой упал на недописанное стихотворение, а в голове звучали слова Коннора: «Она любит тебя. Она любит тебя. Она любит тебя».
– Она любит меня.
Если я протяну руку и возьму эту любовь, это разрушит три жизни. Коннор вступил в армию и теперь отравляется на войну, потому что хотел доказать, что достоин любви. Отем отдала ему свое сердце и тело. Мое будущее туманно, я не знаю, что станется со мной через две недели. Здесь и сейчас я знал только одно: именно я бездумно играл с сердцами Коннора и Отем, и если я все не исправлю, то потеряю их обоих.
Глава двадцать девятая
Глава двадцать девятая