Мои слезы упали на страницу, смешавшись с высохшими слезами Уэстона. Я прижала тетрадь к сердцу и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, потом посмотрела, нет ли стихов на следующих страницах, но они были пусты. Только одна надпись, сделанная неровным почерком, как будто у человека, который это писал, тряслись руки.
Отем, Это и всё остальное написал Уэс. Для тебя. К
Тетрадь хранила прекрасные слова Уэстона, а слова Коннора подтверждали правду, и они были весомее любого извинения или признания. Стихотворение и подпись под ним наконец-то освободили меня от игры, связавшей нас троих. Любовь к этим двум мужчинам окатила меня и пролилась теплыми слезами. Я любила Коннора, и часть меня всегда будет его любить, но Уэстон…
Боже, любовь к нему нельзя было выделить в какую-то часть, она стала моей сутью. Я задохнулась от силы этой любви. Теперь я без смущения и сожаления вспоминала время, проведенное с Уэстоном – месяцы, недели и мгновения, которые мы провели вместе.
Она настоящая.
Любовь, о которой Уэстон написал в этой тетради, скрепленная слезами и кровью… Она настоящая.
И она принадлежит нам обоим.
Нужно пойти к Уэстону. Я положила тетрадь на столик, потом, поразмыслив, взяла ее, отнесла в спальню и положила на кровать. Тетрадь терпеливо ждала, пока я приму душ, оденусь и причешусь. Я поцеловала тетрадь, положила в сумку и вышла из квартиры.
Глава тридцать первая Уэстон
Глава тридцать первая