Охватившее меня радостное предвкушение быстро сошло на нет. Неужели теперь моя жизнь станет такой? Плохие дни будут еще хуже, а хорошие будут омрачены отсутствием Отем? Всё то же самое, только чуточку хуже? Потому что я сам разрушил наши отношения.

В памяти всплыли слова профессора Ондивьюжа:

«Ты должен бороться за себя, за того, кто ты есть. В конце концов, борись за себя и за свою любовь. За ту, кого ты любишь».

Я переключал каналы, пытаясь понять, как можно бороться за тех, кого любишь, не навредив им.

По кабельному шел «Гражданин Кейн»[9]. Я взял телефон и заказал пиццу, потом перебрался с дивана в инвалидное кресло, подъехал к двери и положил на столик двадцатку, заехал в ванную комнату, помочился и вернулся обратно на диван.

Смеркалось, из-за дождевых облаков ранний вечер казался ночью. Свет исходил только от экрана телевизора, черно-белые кадры зловеще поблескивали.

В дверь постучали.

– Открыто! – крикнул я, не оборачиваясь. – Просто оставьте на столе. Деньги там же.

– Спасибо, но я здесь не ради денег.

Мое сердце остановились, а потом сорвалось с места в карьер, я повернулся и увидел Отем.

– Можно войти?

Я кивнул, не в силах произнести ни слова. Девушка сняла куртку и повесила на вешалку.

На ней было темно-синее платье до колен, дождевые капли в рыжих волосах поблескивали, как бриллианты.

– Привет, – сказала Отем, открывая сумочку.

– Привет.

Я увернул звук в телевизоре и уставился на Отем. Боже мой, оказывается, до сих пор я просто умирал от необходимости увидеть ее лицо. Несколько секунд я впитывал ее образ, потом наконец обратил внимание на тетрадь, которую девушка держала в руках.

«Моя тетрадь».

У меня перед глазами мгновенно всплыли воспоминания о том, как я записывал свое последнее стихотворение в Сирии, в ушах загремели взрывы, пронзительные крики и выстрелы. Рядом взорвалась граната, расколовшая мою жизнь и в то же время спасшая меня. Секунды, в течение которых я совершал свой последний забег на двух ногах, которыми больше никогда не смогу воспользоваться. Тетрадь с посвященными Отем словами лежала у меня за пазухой, под сердцем, пока я бежал спасать своего лучшего друга.

– Я думал, она потерялась, – сдавленно проговорил я.

– Так и было. А теперь она нашлась.