Мы с мамой в последние дни перешли на переписку, потому что разговоры стали уж слишком тяжелыми. Мне и с Элли тоже легче обмениваться письмами, чем словами. Так один наш разговор оказался прерван плачем Шарлотты, а во время другого она искала чистую рубашку для Дэвида…

– Ты всегда можешь вернуться. Мы никуда не денемся. – Вита отпивает кофе.

– Счастливая ты, что так уверена, – говорю я, завидуя ее по видимости простой жизни.

Вита наматывает на пальцы тесемку фартука:

– Ты сама делаешь свою удачу.

– Ты и правда так думаешь? – Не уверена, что согласна с ней. – Просто иногда мне кажется, что жизнь несет меня куда-то, а я только и могу, что уворачиваться от камней.

– Камни тебя не убьют, – тихо фыркает Вита.

– Могут, – бормочу я.

– И что, ты будешь всю оставшуюся жизнь прятаться здесь, чтобы укрыться от них? – Вита пожимает плечами, в ее глазах я вижу вызов.

Я смотрю на море:

– А я именно это делаю?

– Разве нет?

Она попадает в точку. Я здесь уже шестьдесят пять дней. Шестьдесят пять дней я не вижу родных и почти столько же времени не встречаю Фредди.

– Лидия, что бы ты сделала, если бы не боялась?

Ее вопрос ударяет меня прямо в сердце, как обычно. Я обдумываю ответ.

– Подстриглась бы, – наконец говорю я.

Стрижка волос – большой шаг, потому что Фредди нравились длинные, и этот поступок означает, что я не принимаю в расчет его чувства. Конечно, это безумие, я понимаю.

– Хочешь, я тебя прямо сейчас подстригу? – предлагает Вита. – Я постоянно стригу сестер.

Не уверена, что она не шутит, но качаю головой:

– Я пока не готова.