– Прости, что помешала тебе… ну, в общем…

Мама смотрит на свою блузку и видит, что неправильно ее застегнула.

– Бедняга Стеф, – говорит она, качая головой.

– Извини…

– Хватит извиняться, черт побери! Что от этого изменится? – (Я молчу, не зная, что тут сказать.) – Ты хотя бы ела? – наконец спрашивает она.

Мотаю головой. Покупки – это следующий пункт плана; в моем буфете пусто. Мама открывает холодильник, достает полупустую стеклянную миску лазаньи и сует ее мне в руки.

– Вот. Возьми с собой.

Смотрю на миску; я до глупости близка к слезам, потому что мои самые любимые люди сегодня выставляют меня из дома.

– Спасибо, – бормочу я, а мама кивает, потом смотрит в окно. – Ладно, тогда я пошла. Зайду завтра? – (Она снова кивает, поджав губы.) – Мам, я действительно рада тебя видеть. Я скучала.

Я отворачиваюсь и ухожу, и она меня не задерживает.

Расстроенная и отвергнутая, я сажусь в машину и, когда еду к себе домой по знакомым улицам, понимаю, что действительно пришло время вернуться.

Во сне

Во сне

Вторник, 24 сентября

Его нет. Я наконец набралась храбрости, чтобы вернуться, но дом пуст. Дальнейший осмотр позволяет выяснить, что в холодильнике нет любимого сорта пива Фредди, а в корзине в ванной комнате – лишь мои вещи. Где же он? Мы ведь всего несколько месяцев назад поженились. Начинаю паниковать. Неужели наш спор в Нью-Йорке послужил катализатором перемен? Неужели я вызвала обвал, обрушила наше счастье и наш неоперившийся еще брак разбился о камни? Я наливаю себе сока, руки у меня дрожат, когда берусь за телефон в поисках ответов.

Вижу, что пришли два сообщения. От Элли – не хочу ли я попозже забежать к ним на рыбу с жареной картошкой? От мамы – она предлагает лишний билет на спектакль в субботу. В этом мире они по-прежнему со мной. Потираю пальцем обручальное кольцо, оно на месте. Но где же ты, Фредди Хантер?

Щелкаю по его имени в телефоне и жду, когда пойдет звонок, надеясь, что не нарвусь на автоответчик. Семь вечера, думаю, он не работает сейчас.

Соединение не устанавливается сразу, да и потом звук какой-то непривычный. Меня это озадачивает, но тут же мое сердце подпрыгивает – слышу его голос.

– Фредди? – неуверенно говорю я.