Вита отодвигает свой стул, встает, кладет руку мне на плечо:

– Только не затягивай.

Наяву

Наяву

Вторник, 24 сентября

– Она сейчас капризничает, не захочет ни к кому на руки, – говорит Элли. – Даже к Дэвиду.

Я явилась утром, после ночного перелета. Пробыла у сестры каких-то десять минут, но уже не могу отделаться от чувства, что Элли хочется, чтобы я ушла. Наверное, следовало сначала позвонить. В доме у сестры беспорядок, а сама она выглядит так, словно не меняла перепачканную футболку уже несколько дней. Совсем не похоже на Элли; я знаю, как ей не нравится выглядеть неухоженной.

– Я могу чем-то помочь? – Я ощущаю себя совершенно бесполезной. Шарлотта от плача красная, как помидор, а легкие у нее, похоже, как у маленькой лошадки. – Ну, может, я могу что-нибудь помыть или постирать?

Глаза Элли полны слез.

– Лидия, я ничего не успеваю. Представь, что ты пытаешься заниматься ребенком, поспав всего пару часов за ночь, да и то с перерывами, а потом посмотрим, захочется ли тебе убираться.

– Давай я заварю чай?

Я осторожно нащупываю путь, пытаясь выяснить, то ли мне остаться и помочь, то ли лучше уйти.

– У меня молока нет. Дэвид купит, когда пойдет с работы, – говорит сестра и тут же смеется, и глаза у нее расширенные и провалившиеся. – Ну разве что вот это. – Она показывает на свою грудь; малышка вертится на ее плече.

– Могу сбегать купить, – предлагаю я, радуясь, что от меня может быть хоть какая-то польза. – Нужно что-то еще?

– Ага, выспаться, – громко фыркает Элли. – Поспать больше пяти минут. Или чтобы моя сестра не сбежала тогда, когда она нужнее всего.

– Элли, прости… Я не подозревала, что все так… – Я потрясена. – Скажи, что сделать, как помочь…

Она перебивает меня, нетерпеливо взмахнув рукой:

– Ты думаешь, я знала, что делать, когда умер Фредди? Как помочь тебе пережить худшее, что только могло с тобой случиться? Я тебе отвечу: нет! Ни черта не знала! Но догадываешься, чего я не сделала? Не села в самолет и не улетела в какую-нибудь долбаную Хорватию!