– Что думаешь? – Он первый после моего парикмахера, кто должен высказать свое мнение.

– Ты выглядишь… ты похожа на австралийку, – сообщает Джона и снова смеется, пожимая плечами, потому что прекрасно понимает: он сказал глупость.

– Австралийку?!

– Ну, не знаю, – говорит он. – Наверное, дело в загаре и стрижке. Ты как будто должна быть спасателем на пляже в пригороде Сиднея или кем-то в этом роде.

– Это уж слишком причудливое описание. – Я округляю глаза. – Я что, разбудила тебя посреди сладкого сна?

Джона проводит ладонью по щетинистой щеке и строит гримасу. Похоже, я права, но он слишком вежлив, чтобы это подтвердить.

– Когда ты вернулась домой?

Мы с Джоной много разговаривали в последнее время. Он был главной нитью, связывавшей меня с домом там, в Хорватии, единственным человеком, который не судил меня за побег. Наверное, потому, что он, по его мнению, сделал то же самое.

– Пару дней назад. Надо сказать, встретили меня не особо тепло. Я слишком долго отсутствовала.

– Ничего, все придет в норму. Они тебя любят.

– Знаю… – Конечно, он прав, но я меняю тему, потому что мысли о маме и Элли портят мне настроение. – А у тебя какие новости?

Джона тянется за стаканом с водой на прикроватной тумбочке, потом снова опускается на простыни. Он сильно загорел в Лос-Анджелесе, его тело резко выделяется на белой постели. И выглядит он гораздо лучше, чем до отъезда. Кажется здоровее, энергичнее, будто нашел новую энергию в каком-нибудь травяном коктейле. Я сижу и слушаю, как Джона рассказывает о последних днях, о работе над сценарием, о людях, с которыми проводит время. Его темные глаза горят энтузиазмом. Он теперь вращается в совершенно иных кругах. Даже представить не могу, что он когда-нибудь вернется домой.

– И как оно чувствуется, когда возвращаешься? – спрашивает Джона.

– Все как прежде… – вздыхаю я, но тут же спохватываюсь. – На самом деле нет. Все кажется каким-то странным. Как будто это уже не совсем мое место.

Джона медленно кивает:

– Ты отсутствовала довольно долго, но все утрясется.

– Конечно.

– Вернешься на работу?

На сердце у меня тяжело.

– Да, хотя, вообще-то, они взяли кого-то. Фил сказал, чтобы я приходила, но не знаю, есть ли там место для меня.