— Не знаю, — очень хмуро, даже на фоне привычно угрюмой физиономии, — не разбираюсь я в этих вещах. Бабка покойная так говорила. Вот и вырвалось.

— И что же, по-вашему, там нечисто?

— Не знаю. Не был. Но Антон Васильевич после этого замка стал какой-то странный. Как подменили. Меня к себе не подпускал. Почти. До самого отъезда.

— Так взяли бы и разобрались, что за тип такой сопровождал его в последней поездке. В качестве вашего, между прочим, сотрудника. Неужто мозгов не хватило?

— Хватило.

— И что же?

— Во-первых, Антон Васильевич запретил. Когда еще был здесь.

Понятно, что не с того света.

Злость, между прочим, идет на убыль.

— А вы у него дозволения испрашивали? Умник!

— Не спрашивал. Доложили.

— Кто?

— Наши. Он приучал.

Это я понимаю. И верю безоговорочно.

Помню — как же! — мое «разделяй и властвуй», Антоново радостное «будут стучать?». Речь шла о том, чтобы разделить наши службы безопасности. Но он, конечно, играл в те же игры — со своей.

Стучали-с.

— А что во-вторых?

— Во-вторых… Я все равно проверил.

— И?..