– Мне неприятно говорить, но это довольно жутко, не находишь? Они только что нападали на Эллиотта, а теперь распевают «О, благодать».

– Это и впрямь немного жутко. Минуту назад все эти люди готовы были растерзать Эллиотта, а теперь спокойно стоят, как зомби.

– Идем.

– Ты точно не хочешь подождать Сэма? – спросила я.

– Я напишу ему сообщение, мы с ним встретимся позже.

Я подошла к «Фораннеру» Мэдисон: новенькие фары поблескивали, и уже ничто не напоминало о грязной выходке Пресли и ее клонов. Мэдисон выехала с парковки и направилась в сторону Джунипер-стрит.

– Этот город в одночасье спятил, – проговорила она, глядя вперед широко открытыми глазами. – Всего несколько минут назад они радостно приветствовали Эллиотта. Хорошо, что копы быстренько вывели его оттуда, все могло закончиться куда хуже.

Я покачала головой.

– Как только зажглись свечи, люди словно вспомнили, что нужно обвинять Эллиотта.

– Бедняга Эллиотт, – вздохнула Мэдисон. – Его товарищи по команде просто стояли и смотрели, даже не вмешались, а ведь он выиграл игру. Он победил ради всего города. Мне так обидно за него.

От ее жалости у меня защемило сердце. Эллиотт не заслужил такого отношения. Он наслаждался заслуженной победой, а его вдруг начали поносить. В Юконе Эллиотт был звездой, все расстроились, когда он уехал оттуда. Теперь из-за меня он застрял в городе, большинство жителей которого винят его в убийстве, и, что хуже всего, они думают, что преступление сойдет ему с рук.

– Мне тоже.

– Мне и за тебя обидно, Кэтрин. Ведь обвиняют не только Эллиотта. И я знаю, что ты этого не делала. Мне просто хочется, чтобы Пресли нашли или чтобы полиция нашла истинного виновника.

Мэдисон припарковалась перед домом на Джунипер-стрит. Она обняла меня, я поблагодарила ее за то, что подвезла, потом пошла к черной кованой калитке в заборе, охранявшем соседей от дома на Джунипер-стрит. «Фораннер» задом выехал с подъездной дорожки на улицу, развернулся и покатил обратно к школе.

Я вошла во двор и зашагала к дому, в прихожей на миг замерла, прислушиваясь, поднялась по лестнице на второй этаж. Дверные петли скрипнули, когда я вошла в свою комнату. Я прислонилась к старой деревянной двери и стала смотреть в потолок. На глаза набежали слезы, но я их сморгнула.

Стоявшая на комоде музыкальная шкатулка сыграла несколько нот и умолкла. Я подошла к комоду, открыла крышку шкатулки и коснулась пальцем балерины… Я завела шкатулку и стала слушать милую мелодию, чтобы гнев и страх поскорее прошли. Скоро придет Эллиотт, и мы вместе будем далеко от злобной толпы, далеко от мерцающих свечей. Однажды мы уедем подальше от Дубового ручья, и уже не придется бояться косых взглядов и того, что кто-то узнает правду.