– Никогда. Ни разу, – Эллиотт прислонился спиной к изголовью, притянул меня к себе и уткнулся подбородком в мою макушку. – Уж это я могу тебе пообещать.

* * *

– Кэтрин! – раздался внизу голос Поппи.

– Иду! – крикнула я в ответ, несколько раз провела щеткой по волосам и поспешно сбежала вниз по лестнице. Утро понедельника всегда очень суматошное, особенно когда в гостинице находилась Поппи.

При виде Поппи я улыбнулась: она сидела на полу в кухне, одетая в ночную рубашку. Вид у нее был грустный, и быстро стало ясно, почему.

– Сегодня утром нет завтрака? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

На столе стоял поднос, на котором лежали засохшая половинка бутерброда с ветчиной и веточки от винограда; не было ни яиц, ни сосисок, ни даже тостов.

Поппи покачала головой, ее кудряшки запрыгали из стороны в сторону.

– Я хочу есть.

Я нахмурилась.

Мамочка впервые пропустила завтрак с тех пор, как открылась гостиница.

– Как ты спала? – спросила я, уже зная ответ.

Под глазами у Поппи залегли круги.

– Был шум.

– Какой шум? – Я достала из духовки сковородку и открыла холодильник. – Бекона нет, яиц нет… – Я нахмурилась. Выходит, за продуктами мамочка тоже не ходила. – Как насчет рогалика?

Поппи кивнула.

– С маслом или с сыром?

Она пожала плечами.

– У нас есть творожный сыр с клубникой, – сказала я, доставая банку с нижней полки. – Держу пари, тебе понравится.

Оставив Поппи в кухне, я отправилась инспектировать кладовку. Полки были почти пусты, остались только овсяные хлопья, рис быстрого приготовления, пара бутылок с соусами, несколько банок с овощами и – ура! – пачка рогаликов.