Я вернулась в кухню, неся в руке пакет, однако радость моя быстро прошла. Список покупок по-прежнему висел, прикрепленный магнитом к холодильнику. После школы придется отправиться в магазин, а я не знала точно, сколько денег осталось на нашем банковском счету.

Поппи скорчилась на табурете, подтянув колени к груди.

Банка с творожным сыром открылась со щелчком, и, намазав первый рогалик, я протянула его Поппи. Она напевала себе под нос – ту же мелодию, которую играла музыкальная шкатулка.

Поппи оглядела рогалик, запихнула в рот и моментально вся перепачкалась розовым творожным сыром. Я засунула свой рогалик в тостер.

– Сегодня здесь только ты и твой папа? Он не захочет позавтракать? – поинтересовалась я.

Поппи покачала головой.

– Он ушел.

Я намазала рогалик сыром и откусила кусочек, глядя, как Поппи стремительно расправляется со своей порцией.

– Ты ужинала вчера вечером?

– Вроде да.

– Так что там был за шум?

– А? – переспросила Поппи с набитым ртом.

– Ты сказала, что не могла заснуть из-за шума. Я ничего не слышала.

– Внизу, – ответила она.

Я доела рогалик, выдвинула скрипучий ящик рядом с мойкой, достала кухонное полотенце и, намочив его под краном, вытерла грязное лицо Поппи. Она сидела спокойно и не мешала мне, как делала десятки раз до этого.

– Внизу? У тебя под кроватью?

Поппи поморщилась и поерзала.

– Вот что я тебе скажу. Сегодня вечером я тщательно проверю твою кровать.

Поппи снова кивнула и уткнулась лбом мне в грудь. Я обняла ее, потом пошла в коридор и достала из ящика комода книжки-раскраски и цветные карандаши.

– Смотри, Поппи, – возвестила я, возвращаясь в кухню с книжками и карандашами.