Мисс Барнс села, и я последовала ее примеру.

– Как все прошло? – спросила миссис Мейсон, снимая свитер.

– Мэвис, понятное дело, расстроилась, но все прошло лучше, чем мы ожидали. Комната готова?

– Готова, – ответила миссис Мейсон с улыбкой и заметно расслабилась.

– Знаю, тебе пришлось напрячься, чтобы все подготовить, – заметила мисс Барнс.

– А разве людям не приходится напрягаться, чтобы жить? – спросила психолог.

– О, я не знала, что вы являетесь приемным родителем на постоянной основе, миссис Мейсон, – заметила я.

– Я им и не являюсь, во всяком случае, пока. Просто мы с мисс Барнс часто сотрудничаем. И здесь ты можешь называть меня просто Бекка.

Миссис Мейсон закрутила свои каштановые волосы в узел на затылке и закрепила резинкой, так что получился очень растрепанный пучок.

Я еще никогда не видела ее в домашней одежде. В серо-лиловых хлопковых штанах и полинялой, некогда темно-синей толстовке с логотипом Университета центральной Оклахомы психолог выглядела намного моложе.

Мисс Барнс широким жестом обвела комнату.

– Все в порядке?

Я захлопала глазами, удивленная ее вопросом, ведь меня забрали из холодного, ветхого дома викторианской эпохи в теплый, безукоризненно чистый коттедж.

– Ммм, да. Все отлично.

Миссис Мейсон и мисс Барнс разом фыркнули, потом социальный работник встала.

– Тогда ладно. Оставляю вас двоих.

– Спасибо, – сказала миссис Мейсон, обнимая мисс Барнс.

Дверь закрылась, и психолог хлопнула в ладоши.

– Тут только… мы? – спросила я.

Миссис Мейсон озадаченно посмотрела на меня, потом до нее дошла суть моего вопроса.