– Откуда поступило предложение? – спросила миссис Мейсон.

– Ты едешь! Это же Бейлорский университет! – воскликнула я, обнимая Эллиотта. Однако, когда я отстранилась, он только едва заметно улыбнулся.

– Что ты сделала? – виновато спросил он.

Я прижалась щекой к его футболке и вдохнула его запах. Он пах домом своей тети: вкусной едой и чистотой, мылом и стиральным порошком.

– Кэтрин, – сказал он, положил руки мне на плечи и сделал шаг назад, вглядываясь в мое лицо.

– Кэтрин заключила сделку, чтобы на происшествие с Оуэном закрыли глаза. Тебе повезло, что в тот день директора Огастин не было на месте, – сказала миссис Мейсон.

– Значит, я не отстранен от занятий? – спросил Эллиотт.

– Ты читал письмо? – Миссис Мейсон выгнула бровь. – Домашнее обучение, мой кабинет и посещение психолога на предмет управления гневом. Такова сделка.

– В обмен на что? – Он посмотрел на меня.

– Взамен я рассказала про гостиницу. Про то, что мамочка больна, что я предоставлена сама себе и сама о себе забочусь. Надеюсь, это не помешает тебе получить стипендию.

Несколько секунд Эллиотт молча смотрел на меня, потом повернулся к миссис Мейсон.

– Занятия по управлению гневом начинаются на следующей неделе и продолжатся после каникул. Голоден? – спросила она.

Эллиотт указал на пиццу.

– Всегда, – сказал он и сел.

Миссис Мейсон прошла на кухню, принесла третью тарелку и поставила ее перед Эллиоттом.

– Извините, что вот так ввалился, – проговорил Эллиотт, энергично принимаясь за пиццу. – Мне просто хотелось убедиться, что с Кэтрин все в порядке.

– Понимаю, – ответила миссис Мейсон, садясь напротив нас. – Ты очень внимателен. Но в извинениях нет нужды. Вообще-то, мне спокойнее, когда ты здесь. Я и забыла, как это приятно, когда в доме есть мужчина.

– Рад помочь, – фыркнул Эллиотт.

– Еще у нас есть тревожная сигнализация, – обратилась ко мне миссис Мейсон. – Позже я дам тебе код.

– У нас? – переспросила я.