Кэтрин

Мамочка смотрела на сидевшего напротив нее Эллиотта. На ней был комбинезон цвета хаки, на нагрудном кармане которого чернело несколько цифр. Зал, в котором мы находились, имел форму восьмиугольника, в каждом сегменте которого было прорезано большое окно. Сорок или около того пластиковых стульев стояли вокруг семи круглых столов, расставленных по помещению. Большинство столов были незаняты, лишь за одним сидели мужчина и женщина, а напротив них еще одна пациентка в комбинезоне, выглядевшая очень взволнованной.

– Тебя долго не будет? – спросила мамочка.

– Дорога занимает семь часов в одну сторону. Я буду приезжать на каникулах, – пообещала я.

Мамочка обернулась и поглядела на Карлу, медсестру, стоявшую между дверью и торговым автоматом.

– Хотите перекусить? – предложил Эллиотт, вставая. – Принесу нам чего-нибудь.

Он встал, и ножки его стула скрипнули о вымощенный плиткой пол. Эллиотт прошел через зал, поздоровался с медсестрой, потом оглядел меню автомата, выбирая, что купить. Он стоял, повернувшись к нам боком, чтобы видеть меня боковым зрением и вмешаться, если потребуется.

– Я здесь, ты уезжаешь учиться, а кто же присмотрит за гостиницей? – спросила мамочка, ерзая на стуле.

– Мамочка, гостиницы больше нет, помнишь?

– Точно, – пробормотала она, откидываясь на спинку стула. Она постоянно пыталась вернуться в мирок, который мы создали в доме на Джунипер-стрит, не реже двух раз за одно посещение. Наверное, она надеялась, что я стану вести себя, как раньше. Однако врач сказал, что нельзя потворствовать ей и поощрять ее фантазии. – Ты решила все вопросы со страховой компанией?

Я кивнула.

– На прошлой неделе они прислали чек. Он покроет учебу в университете, и еще немного останется. Спасибо, что подписала бумаги.

Мамочка сделала попытку улыбнуться, но улыбка на ее лице смотрелась неестественно.

– Ты можешь поблагодарить своего папу. Именно он настоял… – заметив выражение моего лица, она умолкла. – Неважно.

– Думаю, хорошо, что ты по-прежнему с ним говоришь.

Мамочка огляделась по сторонам и подалась вперед.

– Все нормально. Мы никому не скажем. Не беспокойся.

– О чем ты?

Мамочка посмотрела на идущего к нам Эллиотта и снова выпрямилась.

– Ни о чем.