Элиза промолчала, но теперь ей стала понятна вся рискованность подобных откровений.

– Софи, он ведь притворялся, что любит ее, а сам не любил! – возмутилась Джорджиана. – И ты хочешь, чтобы Элиза ему все простила? Такие поступки нельзя оставлять безнаказанными.

– А притворялся ли он? – спросила Софи, пристально глядя на Элизу. – Он же сказал ей, что не говорил о любви, пока по-настоящему ее не полюбил, не так ли?

Джорджиана презрительно фыркнула.

– Говорил, не говорил – какая разница? Он позволил ей поверить в то, что она любима!

«Я поверила в это потому, что хотела, чтобы это было правдой», – со щемящей болью в груди подумала Элиза.

– Точно так же как ты позволяешь леди Сидлоу думать, будто отправила Надин за светской хроникой, а не за очередным бульварным романом, – съязвила Софи.

Подруги по-прежнему находили особое – непонятное Элизе – удовольствие в такого рода пикировках.

– Надин и газеты мне приносит, – возразила Джорджиана. – Да, я вынуждена хитрить и изворачиваться, и умею это делать. Но от того, что я прочту несколько лишних романов, никому вреда не будет, а вот Гастингс…

– Хью не разбивал мне сердце, – тихо сказала Элиза. – На нем этого греха нет.

Джорджиана и Софи одновременно к ней повернулись и, обменявшись взглядами, опустили глаза; они поняли, что хотела сказать их подруга. Сердце ей разбил не Хью, а ее отец, мистер Кросс, который и им обеим был как отец.

А Хью действительно не лгал, думала Элиза, просто держал язык за зубами, потому что не хотел причинять ей боль, а вовсе не потому, что стремился извлечь из этого какую-то личную выгоду. Другое дело – ее отец. Обман был важной составляющей его хитроумного плана. Даже не важной, а основной. Хью был поставлен в такие условия, при которых не видел для себя иного выхода, кроме как начать ухаживать за ней, и они стали мужем и женой только потому, что Хью решил: у них есть шанс стать счастливой семейной парой. А если бы он не верил в такую возможность, то не стал бы делать ей предложение и не женился бы на ней. Суммы возможной «неустойки», обещанной ее отцом, и так хватило бы Хью на приданое сестры. У Элизы не было повода сомневаться в том, что вчера муж сказал ей правду. Возможно, ей следовало лучше подумать, прежде чем набрасываться на него с обвинениями.

Элиза в ужасе вздрогнула. Неужели она совершила роковую ошибку? Но развить эту мысль помешал стук в дверь – это миссис Эптон предупреждала о своем приходе.

– Прошу прощения, леди, но к нам пожаловал еще один гость. Лорд Гастингс внизу дожидается вашего разрешения.