Подтекст был написан на его лице.

«Исправь это. Расскажи ему правду. Мы же так поступаем».

Я огляделся и поднял руки.

– Все это? Это много. Женщина вон там? – я показал на Уиллоу, смеющуюся рядом с Лоррен. – Она – это много. Теперь вся моя жизнь – это много, больше, чем я мечтал.

Бен нахмурился.

– Это не все из-за меня.

– Да, многое из-за тебя, – сказал я – Помнишь, как ты помогал мне репетировать текст для спектаклей? Для «Гамлета»?

– Ага.

– Помнишь все те сцены между Гамлетом и Горацио?

Он пожал плечами.

– Я не многое из того понимал.

– Горацио – один из самых важных персонажей пьесы. Он лучший друг Гамлета, – сказал я. – Он единственный остается рядом с Гамлетом, что бы ни случилось. И в конце пьесы, когда Гамлет умирает, именно Горацио он просит рассказать свою историю. Потому что доверяет ему. Они очень долго были друзьями.

На мгновение глаза Бена стали ярче, затем он снова пожал плечами.

– Да? И?

– Так ты был моим Горацио, парень. Ты был моим другом, когда весь город шептался за моей спиной или смеялся над батей.

– Я был просто ребенком.

Я пожал плечами.

– Как и я, – я снова взглянул на палатку. – У меня есть этот театр, этот спектакль, потому что я добился успеха в Голливуде. Я отправился в Голливуд благодаря выступлению в «Гамлете». А нет Гамлета без Горацио. Просто хочу, чтобы ты помнил об этом.

Бен секунду раздумывал над этим, засунув руки глубже в карманы.

– Ну, нам нужно присматривать друг за другом, да?