Глава 38
Глава 38
Шарлотта
Я обнимала и целовала его, боясь, что если хоть на секунду перестану касаться, то он испарится облачком дыма. Ной страстно целовал меня в ответ, крепко прижимая к себе. Его ладони горячо скользили по моей спине, а губы покрывали поцелуями лицо, рот, щеки и веки, пока снова не вернулись к губам. Я ощущала свои собственные слезы, а может, это были его, и мы прекратили целоваться и просто обнимались, пока нас огибали покидающие концертный зал слушатели.
Мне хотелось немедленно потребовать от Ноя ответов, но я все еще была слишком потрясена реальностью его присутствия. Я льнула к нему, дышала им, слушала биение его громко стучащего сердца. Мое тело соскучилось по нему так же сильно, как душа, и хотя это было несколько непристойно, я увела Ноя в ближайший же отель, портье которого удивленно выгнул бровь на отсутствие багажа.
Мы не дошли до кровати, даже близко. Я едва успела закрыть дверь, как Ной пригвоздил меня к стене маленькой комнатки. Он дернул бархат платья вверх и овладел мною прямо там – жестко, быстро и сладостно грубо.
Когда волны экстаза перестали сотрясать наши тела, Ной мягко меня опустил. Его прикосновения стали трепетными и нежными, он словно извинялся ими за необузданность и лихорадочность первого раза. Однако наш плотский голод не был утолен, и мы надолго предались неспешным томным поцелуям и ласковым прикосновениям, медленно обнажая друг друга. Ной положил меня на кровать, и я снова с наслаждением приняла его. Я крепко прижимала его к себе, обхватив руками и ногами, покрывая поцелуями, не желая отпускать.
Мы лежали на подушках лицом к лицу, обнимая друг друга, и я перебирала пальцами его шелковистые волосы. На затылке ощущались неровные шрамы – свидетельство того, что он выжил. По этой причине я любила дотрагиваться до них.
Ной гладил мои руки и плечи, мои щеки и губы, мою грудь и шею, рассматривая меня посредством прикосновений.
– Ты сегодня была невероятна на сцене, – сказал он, лаская мою щеку. – Никогда в жизни не слышал ничего более потрясающего.
– Ты прилетел послушать меня? Давно ты в Зальцбурге?
– Я в Европе с июля.
Я вскинула голову.
– С июля? Это почти полтора месяца! Чем ты занимался?
– Слушал тебя, Шарлотта.
– Не понимаю. Ты следовал за нашим оркестром?
– Да.
– Один?
– Да. Я сказал, что должен стать достойным тебя. Мне нужно было стать самостоятельным, научиться жить слепым. Этим я и занимался.