– А потом ты начала говорить.
Мама часто слышала, что детям легче произнести слово «папа», и все же мое первое слово было обращено к ней. В тот день она занималась проектом для одного из руководителей юридической фирмы. Ее клиент собирался сделать ремонт в своей гостиной. Он и его жена хотели обустроить интерьер в охотничьем стиле, что являлось неожиданным решением для дома из бетона и стекла, находящегося в Пасифик-Палисейдс. Впрочем, маме не пристало их осуждать, ее работа заключалась в организации ремонта. Они были ее первыми клиентами, и этот проект она выполняла практически бесплатно. Раскладывая на обеденном столе лоскутки с примерами цветов и образцы кожи для мебели, она вслушивалась в мое невнятное бормотание. Вдруг я хлопнула рукой по коврику детского манежа.
«Мама! – крикнула я. – Мама!»
Она взяла меня на руки и прижала к себе.
«Нет, Миранда, я твоя тетя. Тетя Сьюзан».
«Мама».
Мама видела в моих глазах отражение Эвелин, но не могла отрицать, насколько приятно ей было услышать эти два слога.
* * *
Билли должен был об этом знать. Именно это сказал папа, вернувшись домой.
«Мы должны рассказать об этом Билли».
«Само собой, должны рассказать», – решительно согласилась мама.
Папа взял меня на руки и покружил в воздухе.
«Не стоило это так затягивать».
Они целый год опекали меня. Мама перестала ходить на прослушивания. Она записалась на вечерние курсы дизайна интерьера, потому что ей казалось, что это занятие могло ей понравиться, и к тому же такую работу она могла выполнять с частичной занятостью. Папа был прав. Они вообразили себе несуществующий мир и пустили эту ситуацию на самотек.
Билли уехал из города. Мама точно не знала куда. Он всегда уезжал без предупреждения, обосновывая это тем, что у него не нашлось времени их предупредить, хотя простой телефонный звонок не задержал бы его надолго. Мама принялась изучать газеты, пока не заметила статью про два землетрясения в Тайване, произошедшие с разницей в несколько часов. Она попыталась представить Билли в Тайбэе. Ей всегда было интересно, чем именно занимался Билли в группе из ученых, инженеров и социологов. Знали ли они, что его навязчивое стремление к спасению людей вызвано чувством вины? Возможно, их всех съедала вина, эдакое общество кающихся. Иначе зачем жить среди трагедии и смерти?
Спустя несколько дней Билли дал о себе знать, когда вернулся из Тайбэя, где исследовал руины двухэтажного рынка, обрушившегося во время землетрясения. На вопрос, мог ли он прийти к Миранде, мама с опаской ответила – да.
Когда подъездную дорожку осветили фары его машины, папа поднял меня в детскую. Для дневного сна было уже поздно, для ночного – слишком рано, но родители не хотели, чтобы Билли услышал от меня слово «мама» до того, как они ему об этом расскажут.