«Потому что ты даже не пытался! – возмутился папа. – Ты скинул на нас всю ответственность. С твоей стороны не было никаких усилий».
«Билли, мы понимаем, ты скучаешь по Эвелин. Нам тоже ее не хватает, но ты нужен твоей дочери. – Мама подвинулась к брату и взяла его за руку. Она не помнила, когда в последний раз так делала. Возможно, никогда. – Ты должен простить себя».
«Ты не понимаешь. Стоит мне взять ее на руки, меня охватывает страх, что я уроню ее и она разобьет голову. Когда я смотрю на ее шаги, я боюсь, что она споткнется и упадет!»
«Все родители этого боятся! Но дети падают. И когда они падают, ты помогаешь им встать и перестаешь так переживать».
«Я только и делаю, что переживаю. У нее должно быть нормальное детство, которое хотела для нее Эвелин».
«Билли…»
«Вы должны оставить ее».
«Билли…» – растерянно повторила мама.
«Больше вариантов нет».
«Но что она подумает? – удивился папа. – Как мы объясним ей, что ее воспитывают тетя с дядей, пока ее отец путешествует по миру и периодически напоминает о себе, но не удосуживается позаботиться о ней? Ты считаешь, она будет чувствовать себя обычным ребенком? По-твоему,
Мама попыталась как-то намекнуть папе, что он перебарщивает, но он все так же пристально смотрел на Билли.
«Зачем ей знать, что я ее отец?»
«О господи, Билли…»
«Мы не будем лгать Миранде, – поморщился папа. – Ты вообще слышишь, что говоришь?»
В ответ на это Билли развернул длинный монолог обо всем и сразу.
Он говорил об Эвелин. О том, как сильно она хотела быть мамой. Она все продумала. Сначала Миранда. Спустя два года Пип. А потом, как можно скорее, Сильвия. Именно поэтому они и купили такой большой дом – в нем должен был раздаваться детский смех. Билли мерил шагами комнату и хватался за волосы. Сколько раз она просила его починить крышу? Она мечтала построить дом, безопасный для детей. Для Миранды. Для Пипа. Для Сильвии. Зачем он отобрал у нее это? Разве он мог быть отцом Миранды, убив ее мать?
«Билли, ты не убивал Эвелин!» – воскликнула мама.
Но вина лежала на его плечах. Будь то несчастный случай или нет, факт оставался фактом: он не починил крышу, когда Эвелин его попросила. Он убедил ее, что математическая вероятность катастрофы очень мала и они в безопасности. Халатный проступок, и халатность была ему свойственна.
Он в жизни себя не простит, если со мной тоже что-то случится.