Уэс подмигнул нам и увел Найджела обратно к Джеки.

– Господи, – пробормотал Бекетт.

Уэс обернулся к нам.

– Найджел – придурок, – сказал он мне. – Он ведет себя лучше, когда трезвый. Хотя, если подумать, даже тогда он все равно придурок.

Я тихонько рассмеялась, не в силах поднять на Бекетта взгляд. Вечеринка была в полном разгаре. Диджей раскачивал толпу, поставив песню «HandClap» группы Fitz and the Tantrums. От поцелуя Бекетта мои губы пощипывало. Все нервные окончания горели огнем. Мое тело требовало его прямо сейчас – больше прикосновений, больше поцелуев. Я хотела, чтобы его руки гладили меня по коже, а не через несколько слоев зимней одежды. Мне хотелось знать: чувствует ли он то же самое. Можем ли мы убежать отсюда. Куда угодно. Я попробовала мощный, вводящий в эйфорию наркотик, и теперь мне была нужна новая доза.

Но к нам подошли знакомые Уэса, и начался новый круг взаимных представлений. Я улыбнулась и поздоровалась. Даже попыталась вести с ними разговор. Но мне хотелось одного – Бекетта. Все мои ощущения были настроены на него. Даже если бы он сейчас растворился в толпе гостей, я смогла бы почувствовать, где он. В моем теле звенело напряжение и, когда Бекетт взял меня за руку, я тут же, почти рефлекторно, крепко ее сжала.

Он поднес губы к моему уху.

– Мы можем отойти на минутку, чтобы поговорить?

Я кивнула и пробормотала какую-то отмазку людям, стоявшим вокруг нас. Бекетт повел меня в сторону кухни. Там было людно; гости болтали и смешивали коктейли из дюжины бутылок, стоявших на столе. От кухни отходил T-образный коридор. Судя по очереди из нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу и жаловавшихся на долгое ожидание людей – в основном женщин, – в его конце был туалет.

Бекетт дернул ручку первой двери слева. Она поддалась, и мы вошли в полумрак заставленного вещами кабинета. Я смутно различила свернутые плакаты, стол для графического дизайна и огромные постеры. А потом дверь закрылась, заглушая шум вечеринки, и Бекетт подвел меня спиной к стене. Он навалился на меня своим высоким, сильным телом и прижался губами к моим губам.

Теперь, когда вокруг нас не было зрителей и мне не мешал бокал, я ответила на поцелуй с яростным нетерпением, запустив одну руку в его волосы, а второй проводя по широким мышцам на его спине. Он прижимал меня к стене, целуя страстно и глубоко. Я прильнула к нему, приняла его поцелуй и ответила на него с отчаянным жаром. Бекетт весь состоял из мышц и свернувшегося в клубок желания, и у меня перехватило дыхание, когда я представила, на что он был способен, если бы мы сейчас оказались дома – в кровати и без одежды. Что он мог сделать со мной, если бы выпустил наружу ту мощь, которая пульсировала под моими ладонями и прижималась к моему телу.