Внутри у меня все перевернулось. Я приоткрыла рот. Наши с Ноем взгляды встретились, его – напряженный, мой – удивленный. И на одно безумное, сводящее с ума мгновение я подумала…

Я подумала…

Дверь резко открылась.

Время замедлилось, когда это произошло. Ной схватил меня за талию и утащил нас к скрытой бархатными занавесками нише у высокого окна. Мы ввалились внутрь и приземлились на подоконник. Ной схватился за ткань и задернул занавеску. Она взметнулась и укрыла нас в тесном пространстве, темном и уединенном.

Мы плотно прижимались друг к другу, замерев между прохладным стеклом и тяжелым бархатом, и часто дышали. Я вцепилась в его руку, а Ной положил свою мне на талию. От его тела исходило тепло.

– Ну мы попали, – прошептала я. На губах появилась безумная улыбка. – Смех, да и только.

– Ш-ш-ш, – ответил он, но едва слышно. Ной и сам пытался подавить смех.

Мы услышали за занавеской шаги и звук закрывающихся ящиков. Мы вцепились друг в друга, но наше веселье скорее напоминало истерику, чем просто приподнятое настроение. А потом замерли. Ситуация уже не казалась такой смешной. Мы стояли очень близко друг к другу. Я видела каждую его ресничку.

Ной сказал, что я свожу его с ума.

Господи, я так сильно его хотела, что это напоминало физическую боль. Нас разделяло всего несколько сантиметров. Мне остается лишь…

Занавеска резко отдернулась. Над нами с непроницаемым выражением лица возвышался Эдвард Барбанел.

Меня захлестнуло жаркое жуткое унижение. О нет.

– Что вы тут делаете? – голос Эдварда был сиплым и низким, а сам он метал взгляд между нами.

– Мы… – На лице Ноя отражался тот же ужас, что испытывала я. Он поднял меня с подоконника, и мы замерли.

– Мистер Барбанел, – заикаясь, начала я, – мне очень жаль. Мы уйдем.

– Нет. – Он кивнул на пару виндзорских кресел. – Садитесь. – И сам опустился в кресло за своим огромным столом.

Мы с Ноем взволнованно переглянулись и сделали, как он велел, – уселись поближе друг к другу, как школьники перед директором. Я положила руки под ноги, а потом сцепила их на коленях, пытаясь выглядеть раскаивающейся, но не малодушной.

– Что вы тут делали?