Но этого мужчину, который был мне практически незнакомцем, я могла бы и спросить. Он и сам казался почти персонажем книги, как бабушка, и мне хотелось впитать каждое слово, которым он готов был поделиться.

Вот только он не был книжным героем, и в эту минуту казался неимоверно грустным. Да и зачем спрашивать, если я читала его письма. «Не делай глупостей. Я люблю тебя». И бабушка тоже не была героиней сказки. Ее история не начиналась и не заканчивалась войной. Если зацикливаться на этом, то можно обесценить все, что ей пришлось пережить. Ее история была сложной и запутанной, состоящей из множества других историй, но без прикрас.

И сейчас мне хотелось узнать эту историю со всеми ее засечками и шрамами.

– Как вы…

Эдвард снова на меня посмотрел, но, по-моему, теперь видел во мне не внучку или правонарушительницу, а кого-то из прошлого. Он с грустью улыбнулся.

– Однажды я вернулся летом из колледжа, и она была здесь. Раньше я никогда не обращал на нее внимание, но… не знаю. Она была чистой эмоцией. Она столько всего чувствовала. Сомневаюсь, что за всю жизнь мы прочувствовали все, что успели пережить в юности. – Он глубоко вздохнул. – Мы были так молоды.

Я подождала, что Эдвард продолжит, но он молчал.

– Что вы чувствовали?

Он откинулся на спинку кресла, и у него вырвался смешок.

– Это было так давно. Я не очень помню подробности. – Он прижал руку к сердцу. – Я чувствовал… будто стою в темной комнате, а она – ослепительное пламя. Я помню ее улыбку. Помню… – Он покачал головой.

– Что?

Он посмотрел мне в глаза. Внезапно его взгляд показался мне уставшим.

– Помню, как плакал, когда она уехала.

Меня охватила печаль.

– Мне жаль.

Эдвард не ответил.

Ной молчал уже несколько минут, но крепко держал меня за руку. Я взглянула на него, волнуясь, что он расстроился из-за того, как чувственно рассказывал его дед о женщине, которая не была его бабушкой. Почему об интимных подробностях намного проще разговаривать с незнакомцами, чем с членами семьи? Потому что незнакомцы не осудят? Им все равно?

Потому что нам не нужно было беспокоиться о разрушении тщательно построенных семейных отношений?

Я вздохнула.

– Почему она уехала?