– И я – вас, – с трудом вымолвила я и повесила трубку прежде, чем слезы снова полились рекой.

* * *

На самом деле я сомневалась, что переживу это расставание.

До сих пор я не задумывалась о том, люблю ли я Ноя или нет. Любовь вселяла ужас и была грандиозным чувством, которое лучше оставить для взрослых, а не семнадцатилетних девушек с буйным воображением. Но когда я разревелась во время прогулки по пляжу, когда по лицу потекли сопли, а я принялась реветь, как раненый волк, мне не пришлось раздумывать. Когда я ждала, что Джейн сонно засопит, чтобы я могла порыдать, держа в руках Печального слона, я не задумывалась над этим вопросом.

– Я любила его, – всхлипывая, сдавленно прошептала я. – Я его люблю.

И, поскольку я была не в курсе своей мелодраматичной натуры, то сказала себе следующее: «Ты ведешь себя глупо и жалко. Возьми себя в руки. Тебе семнадцать лет, это так обыденно, что не заслуживает твоего внимания».

«Но я любила его».

«Лучше любить и потерять. Это хороший жизненный опыт. Возможность роста».

«Но он тоже должен любить меня. Он не должен был меня отпускать».

«Ты сама ему велела. Ты вела себя злобно. Зачем ему с тобой оставаться?»

Сказать по правде, я немного чувствовала себя Голлумом.

Стелла повела меня за мороженым.

– Ты должна быть к себе добра, как к другу, – серьезно сказала она, чего я никогда за ней не замечала. – Так говорит мой психотерапевт.

– Наверное.

– Не «наверное». Я серьезно. Хандра не делает тебя глупой. Тебе больно. Ты имеешь полное право на чувства.

– А если я не хочу?

– Что ж, – она хрустнула рожком, – вот тут тебе не повезло.

На следующий день была моя последняя смена в «Проуз Гарден». Лиз испекла мне небольшой торт, а Мэгги подарила сережки с подвеской в виде стопки книг.

– Возвращайся следующим летом, – пригласила Мэгги. – Мы дадим тебе выбрать одну из книг для книжного клуба.

Я кинулась ей на шею, и, к моему удивлению, она обняла меня в ответ.