В другой раз, подумала я, обуреваемая чистейшим удовольствием. И он будет прекрасным.

Миллер привел себя в порядок и снова растянулся рядом со мной с усталым смешком.

– Хорошо?

– Хорошо? Да я в раю побывала.

– Думаю, так оно и должно было произойти.

– Да, – согласилась я, нежно улыбаясь и отводя прядь волос с его лба. – Именно так и предполагалось.

И он это знал.

Миллер нежно поцеловал меня.

– Мне пора. И тебе пора. Мы опоздаем в школу. Мне, конечно, на это плевать, но тебе нужно поддерживать имидж самой умной ученицы.

– Не хочу, чтобы ты уходил. – Я свернулась калачиком на простынях. Меня впервые так накрыло после оргазма. – Хочется спать дни напролет. С тобой.

Он ухмыльнулся.

– Мне тоже. Но я должен вернуться домой, чтобы поесть и принять инсулин, иначе побываю в раю в более буквальном смысле.

– Господи, Миллер, не говори так.

– Извини, плохая шутка. Я слишком много времени провел в обществе Ронана и Холдена. – Он встал и натянул джинсы, затем наклонился над кроватью, чтобы снова поцеловать меня, медленно и чувственно. – Ты самое прекрасное явление в моей жизни, Ви.

А потом ушел привычным путем, через окно.

Я посмотрела ему вслед и откинулась на подушку. Из горла вырвался смешок, который обернулся сладкой дрожью во всем теле. Прикосновения Миллера ощущались каждой клеточкой тела, особенно между ног, где я все еще чувствовала отголоски обрушившейся на меня волны оргазма.

Но громче всего пело мое сердце.

«Ты самое прекрасное явление в моей жизни».

Так сказал Миллер Стрэттон в те же самые двадцать четыре часа, когда с ним захотел встретиться руководитель звукозаписывающего лейбла. А потом он выскользнул из моей комнаты, как сказочный принц.

Я не могла перестать улыбаться, пока реальность не заползла холодными пальцами в мое сонное сознание. Принцесса собиралась на бал с другим, а принц в это время уходил в закат, а точнее в Лос-Анджелесс.