– Если ты не прекратишь, я сейчас кончу.

Я отпустила его, и он повернулся ко мне лицом, волосы загораживали потемневший, затуманенный взгляд синих глаз. От увиденного в них неприкрытого желания ноги превратились в желе, но я отвернулась, чтобы не отдаться тут же. Мне хотелось его ласк, чтобы его ладони смыли с меня песок времени, горечь разлуки, стерли из памяти разделявшие нас сотни миль.

Я откинула с шеи влажные волосы и приподняла их, открывая обнаженную спину и ничем не прикрытую грудь. Миллер тут же обхватил ее ладонями, намыливая, пока прижимался губами к моей шее. Я ахнула, выгибаясь под ласковым прикосновением, и ощутила попкой его эрекцию.

Миллер проводил ладонями вниз по позвоночнику, к округлым бедрам, а затем снова наверх. В каждом движении чувствовалась сдержанность, но вскоре его терпение иссякло, а мое собственное желание поглотило остатки разума. Мы быстро смыли пену, а потом Миллер снова поднял меня на руки и отнес на кровать.

Кожа покрылась мурашками от прохлады комнаты, но его разгоряченное сильное тело согревало блаженным теплом. Он целовал меня, пока в легких совсем не осталось воздуха, а затем прижался ко мне лбом.

– Не могу на тебя насмотреться, – выдохнул он.

– Я тоже.

– Скажи мне, что больше никого не было.

– Конечно. Никого, кроме тебя. Никогда, – произнесла я и сглотнула.

– А у тебя?..

– Никого, – хрипло ответил он, его взгляд светился теплом и нежностью. – Ты моя первая и последняя.

Его слова и пронзительный искренний взгляд заставили меня окончательно открыть ему душу, стерли любые колебания или сомнения. Меня вновь обдало прохладным воздухом, когда Миллер отошел за презервативом в бумажнике. Он вернулся, его плечи осыпали мерцавшие капельки воды после душа. Он навис надо мной, удерживаясь на локтях, тесно прижался ко мне и запустил пальцы мне в волосы. Наши взгляды встретились в полумраке занавешенных окон. Я подвела его к своему входу и скользнула его кончиком по моей влаге. Миллер напрягся, изо всех сил сдерживая порывы своего тела, пока целовал мои губы. Мягко. А затем одним плавным движением глубоко вошел в меня.

Я напряглась каждой клеточкой от внезапной наполненности, граничащей с болью, но сразу расслабилась, впуская в себя так глубоко, как только возможно. Миллер погрузился в меня и на мгновение замер, склонив голову.

– Господи, Ви. Как хорошо. Как же хорошо.

Я уткнулась носом в его шею, целуя ухо, линию челюсти, а затем губы. Миллер поднял голову и начал двигаться во мне. Несколько медленных, глубоких толчков вскоре сменились жесткими и быстрыми, потому что мы слишком долго ждали. Наши тела так долго были этого лишены, и теперь мы пытались наверстать упущенное.