Его ласки в ду́ше уже воспламенили мое желание. Наша разлука заставила каждую частичку меня жаждать этого момента. Миллер снова и снова задевал внутри меня определенную точку, быстро вознося на вершину.

– Миллер…

– Кончай, Ви, – произнес он, на его шее от напряжения вздулись вены, восхитительное мужественное тело терлось о мою грудь, пока он входил в меня. Он отклонился назад и закинул одну из моих ног себе на плечо, раздвигая меня еще шире.

Я ахнула от едва заметного изменения угла, буквально лишавшего рассудка. Я вцепилась ногтями Миллеру в плечи, пока он вонзался в меня, подводя все ближе и ближе к оргазму, пока из моего горла не вырвался вскрик и я не откинулась на кровать, бессвязно бормоча. Словно рухнув с большой высоты в океан наслаждения, который теперь покачивал меня на своих волнах.

Я раздвинула ноги, схватилась руками за изголовье кровати и отдалась во власть Миллера, позволяя ему обладать мною. Он приподнялся на руках и самозабвенно входил в меня снова и снова, пока наконец и его не настиг оргазм и, излившись в меня, напряжение покинуло тело.

Он задрожал, сквозь стиснутые зубы вырвался чисто мужской полустон-полурык, от которого мне захотелось все повторить. Но у нас было время. Теперь наконец у нас было время. Никаких вырванных из графика выходных. Никаких часов, украдкой проведенных вместе.

Миллер рухнул на меня и крепко обхватил. Мы лежали, переплетясь, мокрые от пота, удовлетворенные, наши сердца бились в унисон, постепенно замедляясь, пока наконец мы не заснули.

29

29

Миллер

Эта ночь принадлежала только нам.

Я велел своей команде оставить нас в покое и заказал обслуживание в номер. Принял лекарства, и мы ели, смеялись, разговаривали, а еще я всю ночь не выпускал Вайолет из постели. Обнаженная, идеальная, черные волосы разметались по белой подушке, гладкая бледная кожа мерцала в огнях бульвара за окном. Я скользил ладонями по изгибам ее тела, вновь возрождая в памяти ее очертания и фигуру после стольких месяцев бесплотных фантазий. Стирая одинокие ночи, когда я сжимал член в руке и пытался добиться хоть какого-нибудь облегчения.

Теперь она здесь, притягивала меня снова и снова в мягкое тепло ее нежного, шелковистого тела.

Перед рассветом мы наконец-то насытились и лежали, обнявшись. Ее голова покоилась на моем плече, а я лениво играл с ее локонами.

– Мне очень не хочется поднимать этот вопрос, – произнес я, – но что ты собираешься делать с институтом?

– Я сказала, больше никаких расставаний, помнишь? Если пропущу промежуточные экзамены, стипендия будет под угрозой, но…