Оливер сел рядом с ней. Для меня там места не нашлось, поэтому я примостился на ручку скамейки, чем вызвал неодобрительные взгляды. На мгновение я подумал было встать из уважения, но я весь день боролся с желанием забить на все правила приличия, и вот такой момент, наконец, настал.

– Прости, мама, – сказал Оливер. – Знаю, я не спасаю детишек, но у меня тоже много дел.

Мириам быстро бросила на меня взгляд, но затем тут же отвела его.

– Я понимаю. А что случилось с твоим предыдущим другом?

– Мы с Эндрю расстались.

– Как жаль. Он показался мне таким милым молодым человеком.

– У нас с ним ничего не вышло.

– Наверное, – она сделала паузу, которая прозвучала весьма неделикатно, – в твоем положении все это немного сложно. Тебе ведь приходится быть особенно осторожным.

– Я… я не уверен, что дело было именно в этом.

– Что ж, тебе виднее, милый, – теперь пришло время похлопать сына по колену. – Я просто переживаю, ведь я твоя мать. А в газетах печатают такие ужасные истории.

– У меня все замечательно. Правда. И, думаю, у нас с Люсьеном все хорошо.

– У тебя такой усталый вид.

Да, потому что прошлую ночь он почти не спал. Ворочался, крутился, а в три часа ночи отправился на пробежку. Вместо того, чтобы заняться более волнующими и сексуальными делами.

– Я же сказал тебе, – Оливер сморщил лоб, – у меня все замечательно.

Мириам быстро заморгала, словно хотела сказать: «Я стараюсь не расплакаться, но это так трудно, потому что ты ведешь себя со мной ужасно».

– Ты этого не поймешь, ведь у тебя никогда не будет детей, но мне очень тяжело видеть, как мои мальчики совершенно не думают о себе.

– Оливер, ради всего святого, – резко бросил Дэвид, – перестань расстраивать свою мать.

Оливер совсем сник.

– Прости, мама.

– Она стольким ради тебя пожертвовала. Прояви хоть немного благодарности. И кстати, она права. Когда ты в последний раз стригся?