Наконец, Оливер покачал головой и повернулся ко мне. Его лицо было красным и распухшим от слез, и меня вдруг охватило отчаянное желание помочь ему.

– Как бы я хотел, – сказал он, предпринимая отчаянную попытку говорить своим прежним рассудительным голосом, – как бы я хотел, чтобы ты ничего этого не видел.

– Да ладно, все в порядке. Все люди плачут.

– Дело не в этом. Ну, или не только в этом. А… во… всем. – На его губах появилась легкая грустная улыбка. – Я вел себя ужасно.

– Но не ты же посылал всех на хрен.

– Нет… я… я благодарен тебе за то, что ты за меня вступился. Но я не должен был доводить до этого.

Я протянул к нему руку и убрал прядь волос, упавшую на его влажные от слез глаза.

– У нас ведь был уговор: ты придешь со мной на мое рабочее мероприятие, а я с тобой – на твое семейное торжество.

– И если бы… если бы я вел себя лучше, то у нас бы все получилось… лучше. – Он сделал паузу. – Я ведь знал, что маме не понравится эта рубашка.

– К черту рубашку. И, я понимаю, что это прозвучит ужасно, но к черту твою мать.

– Пожалуйста, не говори так. Знаю, сегодня был тяжелый день, но они искренне желают мне счастья. А я все время их подвожу.

– Оливер, ничего глупее я еще не слышал. – Я тщетно пытался говорить спокойно и рассудительно. – Да, я понимаю, что это лишь предположение… но скажи, бывали ли случаи, когда мама не осуждала тебя за твой внешний вид?

– У нее очень строгие требования.

– Возможно. А может, она – и я понимаю, мне очень трудно сейчас оставаться беспристрастным, – просто привыкла все время критиковать тебя и не обращает внимание на то, как сильно тебя это задевает?

Его глаза снова наполнились слезами. Я молодец, ничего не скажешь!

– Она не хотела расстраивать меня. Она пыталась помочь.

– И знаешь что? Я тебе верю. Но только тебе не нужна такая помощь. После которой ты считаешь… что все делаешь неправильно. Про твоего отца и говорить нечего.

– А что не так с моим отцом? Я понимаю, что он немного старомодный, но он никогда не бывал жестоким, всегда старался поддержать. Помог Кристоферу поступить в медицинский колледж, а мне – стать юристом.

– Но это не дает ему права называть тебя конченым мужеложцем на глазах у своих друзей.

– Он шутил. И он ничего не имеет против моей сексуальности.