* * *
– Хорошо, что у нас нет больше уроков, – сказала Татьяна Эрнестовна.
Сестры сидели за крошечным, вмещающим как раз три чашки и чайник столиком в лаборантской кабинета иностранных языков и делились впечатлениями.
Вернее, впечатлениями делились Манечка с Татьяной Эрнестовной, а Ирина Львовна сидела в углу, уставившись в одну точку, и время от времени беззвучно шевелила губами.
– Да уж, – сказала Манечка, – и так попрощаться толком не успели. Когда он летит, сегодня?
– Завтра, – отозвалась Татьяна Эрнестовна, – из Питера. Рейсом Аэрофлота.
– Ну и зря, – решительно заявила Манечка, – надо было лететь рейсом этого… как его… «SwissAir». Правда же, Ира?
Она перегнулась через столик и помахала ладонью перед самым носом Ирины Львовны.
– А… Что? – пробудилась Ирина Львовна. – Аэрофлот? А, ну да, он же говорил, что хочет познакомиться с Россией в полном объеме.
– Судя по его довольной физиономии – да, – вздохнула Манечка, – жаль только, что не с нашей помощью…
Сестры помолчали. Потом одновременно взглянули на Ирину Львовну.
– Да нет, не может быть! – воскликнула Татьяна Эрнестовна.
– Не может, – согласилась Манечка.
– Вы это о чем? – спросила Ирина Львовна, вернувшись на землю и налив себе остывшего чаю.
– Так, ни о чем, – вздохнула Татьяна Эрнестовна, – забудь.
– А о чем ты все время думаешь? – поинтересовалась Манечка.
Ирина Львовна сделала жест, в любой женской компании означающий «только никому», и, понизив голос, рассказала, о чем.
– Здорово, – сказала Татьяна Эрнестовна, – значит, мы сидим рядом с будущей Жорж Санд? Или, на худой конец, Джейн Остин?