— А сейчас слово предоставляется гражданину Муханову, предпринимателю, снабжающему наш город не только совершенно необходимыми в быту и на производстве моющими средствами, но и туалетной бумагой, ершиками для посуды и лучшими пластиковыми тазами импортного производства, — неодобрительно глядя куда-то в сторону от камеры, заявил Оганезов, явно предубежденный в отношении Муханова.

Девушка взмахнула «аплодисментами». Левый край студии, где сидели сторонники кандидата, взорвался искренними хлопками, тогда как противолежащий демонстративно хлопал вполголоса и вполладони.

Безжалостный луч высветил лицо Муханова, несколько похудевшее в последнее время от треволнений и неуверенности и теперь уже не вызывавшее ассоциаций с безмезимным пищеварением, а даже, наоборот, своей землистостью, пробивавшейся из-под тонального крема, взывавшее к «Мезиму», диете и другим врачебным манипуляциям.

— Я всегда был известен нашему городу как принципиальный человек, порядочный семьянин и честный гражданин, — начал Муханов. — Тогда как некоторые другие кандидаты, рвущиеся к власти, нагло пользуются поддельными паспортами, краской для волос, пластическими операциями, используя в своих целях конфиденциальные сведения, которые мы предоставили им в ходе семейной жизни. Я даже не хочу называть конкретные имена, хотя это…

— А теперь песню, пожалуйста, — капризно потребовал Мамаков. — А то слишком длинно получается.

— Пению не обучен, — набычился Муханов.

— Тогда танец! «Заинька, топни ножкой, серенький, топни ножкой!» — закричал Мамаков. — Вадим Георгиевич, вы же знаете уговор: с каждого кандидата концертный номер для увеселения скучающих зрителей.

«Заинька» потоптался на месте, нехотя шаркнул ножкой и ретировался.

— Ну-с, с Мухановым все, — заключил действующий мэр. — Кто у нас дальше по сценарию?

— Позвольте! — возопил дедушка Вениамин Прокофьевич, выезжая в коляске на середину студии. — Как это все? А доказательства? Ведь доказательства имеются!

— Любопытно послушать! — опытным жестом Оганезов направил юношу, скучавшего с дежурным микрофоном, к самопальному оратору.

— Да стоит ли? — запротестовал Мамаков. — Только эфир дрязгами засорять. Лучше пригласить бабушку Хамурапьевну, она за сценой зуб перед выступлением разминает…

Но старый оперативник, нежась в долгожданном свете юпитеров, уже завладел микрофоном, явно не собираясь с ним расставаться.

— Я, уважаемые граждане, будучи нанят гражданином Мухановым, не желаю оставлять его слова без доказательств и считаю своим долгом предоставить на строгий суд общественности собранные факты. Тем более, что сбор этих фактов потребовал от меня средств, трудозатрат и даже окончательной потери расположения к женскому полу. Значит, что мы имеем? Имеем кандидатку Кукушкину, которая называет себя Еленой Станиславовной, декларируется медиком и выступает за всякие хорошие начинания и доплаты пенсионерам. Однако она не сможет этой доплатой нам рот замазать! Мы, пенсионеры, молчать не намерены!