Треск поленьев и вой ветра за стеной — вот и все звуки, что окружали ее. Да еще гулкое эхо собственных шагов, когда она шла в свою маленькую спальню. Она отыскала теплые штаны, свитер, шерстяные носки и натянула все это на себя. Ее цивильная одежда осталась грудой лежать на полу.

Дрова в камине быстро прогорели, и Джулиана отправила в камин новую порцию. Она села на круглый, ручной работы, коврик у огня и скрестила ноги. Все вокруг дышало спокойствием. На полу стояла корзинка с рукоделием — им она занималась только здесь. Последние четыре года она вязала свитер из шерсти, которую купила у фермера, жившего по соседству. На шейкеровской этажерке стопкой лежали непрочитанные книги. Пучки зверобоя и медуницы, высушенные ею прошлым летом, атлас лесных птиц, книги по садоводству, руководства по варке джемов… Ей подумалось, что та женщина, которая время от времени приезжает сюда пожить и с упоением погружается в нехитрые повседневные заботы, не имеет ничего общего ни с Джулианой Фолл, только что завершившей очередное блестящее турне по Европе, ни с Д. Д. Пеппер.

Она откинулась назад, положив голову на край дивана, и попыталась немного расслабиться. Нужно все обдумать. Но сначала она отдохнет — всего несколько минут. Она закроет глаза и на время забудет обо всем, а потом сможет хорошенько подумать, что ей делать с Камнем Менестреля и как выручить мать. Она чувствовала, как огонь согревает ноги и тепло поднимается вверх. К сердцу и выше, туда, где звучит Шопен. Она вслушивается в музыку и сейчас слышит в ней то, чего не слышала прежде. Она закрывает глаза, и музыка охватывает ее, проникая все глубже и глубже, сливаясь с ее сущностью.

Она не замечала, как бежит время, и вдруг в какой-то момент почувствовала, что она не одна. Не было слышно, чтобы кто-то входил. Она забылась, но не спала и помнила, что какой-то звук — то ли скрипнувшая дверь, то ли шум подъехавшей машины — насторожил ее.

Совсем рядом с ней раздался ворчливый голос:

— Я мог бы придушить тебя и смыться. Сам не пойму, почему я не делаю этого.

Она открыла глаза, и сердце радостно екнуло. Прямо над ней нависала крепкая фигура Мэтью Старка. Ей очень не хватало его — она поняла это сейчас, когда ей было так плохо, она молила Бога, чтобы Мэтью оказался рядом.

— Мэтью…

Неужели он услышал ее призыв?

— Как ты вошел сюда?

Он смотрел на нее сверху вниз, его лицо терялось в полумраке комнаты.

— Я прошел через кухню. Ты, между прочим, забыла запереть дверь.

— Если бы я заперлась, — ответила она, заметив гаечный ключ в его руках, — то ты вышиб бы дверь. И мне пришлось бы ставить новую. А как ты нашел меня?