– Хочешь сказать, что ты поняла это давно.

Лицо Ольге Анатольевны отразило нерешительность.

– Ты уверен, что нам следует об этом говорить?

– Мне кажется, это неожиданно стало самой важной темой.

– Возможно, – не совсем уверенно согласилась она.

– Я жду.

– Чего?

– Твоих признаний.

– Мне всегда казалось твоей большой ошибкой, что ты бросил писать сценарии, ушел из кино и занялся только этой деятельностью.

– Но ты же знаешь причины!

– Конечно, знаю.

– Я не мог, это был переворот.

– Некоторое время я тоже так думала.

– А как ты стала думать потом?

– Я много размышляла над тем, что тогда с тобой произошло.

– И каков результат?

– Ты находился за пределами нашего мира считанные минуты. Потом вернулся и началась обычная жизнь.

– Ты не права, это было уже другая жизнь.

– Может быть. По крайней мере, тебе так казалось. Но я смотрела на тебя и думала: а правильно ли ты поступил, порвав с прошлым. Почему ты так твердо уверился в том, что там ты увидел истину, а здесь ее нет. Ты ведь находился в том измерении считанные мгновения. Мог ли ты действительно разобраться в происходящем. Если здесь мы часто принимаем воображаемое за действительное, почему тоже самое не могло произойти и там. И еще о чем я думаю давно: тебе дан большой дар, твои фильмы посмотрели миллионы людей. Уверен ли ты, что твоя нынешняя миссионерская деятельность важней написания сценариев? Разве это тоже не миссионерство?

– Я никогда не думал об этом под таким углом.