Из-за двери прозвучал голос, который скорее просил, чем требовал:

– Откройте, Тамара Борисовна, дело очень срочное.

Она приоткрыла дверь. Один из военных очень вежливо сказал:

– Извините, что беспокоим ночью, но дело государственной важности. Вам срочно нужно вылетать в Москву. Мы – за вами.

– Заходите, не стойте на лестнице, – пригласила вежливая Иевлева в халатике.

– Мы будем вам мешать собираться. Мы подождём внизу, – предложили те.

– Да в чём дело? – спросила ничего не понимающая Иевлева.

– Мы обслуживаем аппарат Политбюро ЦК, – сказал военный негромко, чтобы слышала только Иевлева. – Необходима ваша помощь. Пожалуйста, поторопитесь. Самолёт взлетает через сорок минут, по дороге всё объясним.

– Вы меня точно не путаете с кем-нибудь? – спросила Иевлева.

– Тамара Борисовна, мы никогда ничего не путаем. Слишком большая ответственность, – объяснили опять очень вежливо.

– Хорошо, десять минут, – пообещала Иевлева.

– Спасибо.

Её привезли на чёрной «Волге» прямо к трапу самолёта. Передали какому-то молодому человеку в гражданском костюме.

– Максим, – представился молодой человек.

Посадка закончилась, на трапе никого не было, они вошли последними, ждали только их. Самолёт взлетел, Иевлева увидела в иллюминаторе встающее солнце. Она и молодой человек, Максим, сидели в первом ряду кресел. Кроме них в этом ряду никого не было. Самолёт набрал высоту и лёг на курс.

– Принесите нам по большой чашке кофе с молоком, – обратился Максим к стюардессе и, повернувшись к Иевлевой, спросил: – Вы не возражаете?

– Нет, я дома не успела, – сообщила она.

Кофе принесли сразу же, причём в больших красивых заграничных чашках из фаянса. Таких Иевлева в самолёте никогда не видела. Максим открыл перед Иевлевой откидной столик, достал из сумки коробочку из картона, в ней оказались заботливо приготовленные бутерброды с икрой, балыком, ветчиной.

– Прошу вас.

– Вы всегда так завтракаете? – удивилась Иевлева.