– Нет, не преувеличиваем, – возразил Морозов, – вы посчитайте!

– Ну, мутоновая, – неуверенно начал Куликов, – беличья…

– Каракулевая, – ехидно подсказал Морозов.

– Б****! – закричал маршал, ударяя ладонью в стол. – Ты что, смеёшься надо мной, молокосос?

Разговор явно не получался. Зазвонил телефон. Морозов поднял трубку. В трубке был голос телефониста:

– Аэродром, товарищ генерал-лейтенант.

Начальник аэродрома доложил – сел Ил-76 с аксайским десантом. Едут к Пожидаеву получать дополнительный боекомплект и сухой паёк на три дня. Сутягин уже уехал. Начальник аэродрома докладывал, а генерал Мартиросян стоял прямо перед ним и смотрел ему в глаза. Фразу «Сутягин уже уехал» начальник аэродрома произнёс уверенно, без запинки.

– Вас понял, – сказал Морозов и повесил трубку. Сутягин спешит, отзвонится от Пожидаева.

И тут слышимый уже, наверное, минуту звук мотора подлетающего вертолёта вдруг усилился, вертолёт показался чуть ли не перед окнами штаба. От грохота винтов все оглохли, ни говорить, ни слушать стало невозможно. Генерал Морозов вскочил, кинулся к окну, увидел, что вертолёт садится. Он схватил телефонную трубку и закричал в неё:

– Трифонова! Трифонов! Что за вертолёт?! Узнать! Доложить!

Подошёл к окну: вертолёт как ни в чём не бывало садился прямо перед окнами здания командования СГВ. Сел, выключил мотор, винты продолжали ходить, но стало тише. Из вертолёта вышел какой-то полковник.

Морозов опять схватил трубку телефона, но гудка в ней не было, и никто в ней Морозову не ответил. Тогда он выскочил из кабинета в предбанник, но в предбаннике вообще никого не было. Никого. И там телефоны тоже онемели. Он вернулся назад в кабинет и смотрел, не веря себе: напротив его стула, рядом с маршалом Куликовым сидели какие-то два лейтенанта. Молодые, небольшие, скорее хрупкие какие-то. Морозов хотел их обоих прежде всего застрелить, а потом уже выйти вместе с маршалом Куликовым и найти виновных в этом бардаке. И восстановить связь. Чтобы отдавать приказы.

– Товарищ генерал-лейтенант, – встал один из лейтенантов, – разрешите обратиться.

– Ну-у? – грозно протянул Морозов.

– Я сначала товарищу маршалу хотел доложить, но теперь же вы командуете? Мы с товарищем лейтенантом обнаружили в ходе проверки, что завклубом спекулирует сабельными клинками. Представляете, товарищ генерал-лейтенант?

– Молчать! – в ужасе от абсурда заорал Морозов. – Какие, б****, сабельные клинки?

– Так мне молчать или говорить? – взволнованно спросил лейтенант.

Сзади сильно хлопнула дверь. Морозов повернулся и увидел такого страшного человека, что решил сразу выстрелить в него. Он выстрелил, но кто-то его толкнул снизу под локоть правой руки, и пуля ушла в потолок. Страшилище вырвало у него из руки пистолет. Оно было на полторы головы выше очень рослого генерала Морозова. В каком-то деревенском пиджаке, с большим животом, натягивающим рубашку, так что между пуговицами было видно тело. А, главное, лицо у него было белое как стена. А толстые щёки – довольно румяные. Оно толкнуло генерала на его стул. Заглянуло ему в лицо, и перед своими глазами генерал увидел маску с ртом, растянутым в длинную полосу, и почти не видными, спрятавшимися в щёлочках глазами. Маска эта засвистела прямо в лицо генералу, так что он почувствовал дуновение воздуха на своей шее.