Ричардсон всегда учил, что береженого бог бережет, в моем случае лучше перестраховаться, чем пустить все на самотек. А это значит, что я должна не только избавиться от телефона, но и сбежать из клиники. Лучше я потом извинюсь перед врачами и Аророй, но сейчас должна исчезнуть.

К счастью, мониторы сердечной деятельности ко мне не подключали, капельницу тоже сняли. Значит, в ближайшие полчаса мной интересоваться не будут.

Осторожно приоткрыв дверь, я смотрю в коридор, где вижу полицейского в тюрбане. Черт! Дело не в том, что он сикх, а в том, что у моей двери охрана. Вопрос один: меня пасут или все же охраняют? Возможно второе, но нельзя исключать и первого.

Придется идти на обман.

Пару минут спустя я снова осторожно выглядываю в коридор и зову полицейского:

— Псс!..

Из-за двери видна только моя всклоченная голова и рука.

Полицейский хмурится, но подходит.

— Вы понимаете по-английски? Я не знаю хинди. Пожалуйста…

— Понимаю.

— Вы не могли бы принести мне кофе? Внизу есть автомат, я знаю. Но не могу же я спуститься в рубашке? — Я постаралась, чтобы рукав рубашки высунулся, а еще из-за двери ему был виден больничный шлепанец. Действительно, в таком виде не уйдешь.

— Но вам нельзя кофе.

Он не собирается покидать свой пост, чтобы нести мне кофе из автомата. Я на такой альтруизм и не рассчитываю.

— Можно, у меня же не сердце болит, против меня применили электрошокер…Правда, у меня есть только фунт стерлингов, вы не могли бы купить кофе на свои, а эти забрать за услугу?

Я могу сколько угодно умолять его снизойти и послужить доставщиком кофе, но предложенный фунт стерлингов (примерно сто рупий при стоимости пластикового стаканчика кофе в две рупии) оказывается более действенным доводом. У меня даже мелькнула мысль, что я серьезно переплатила Тапару за видео из Тадж-Махала, однако сделанного не вернешь.

Взяв фунт, полицейский быстро прячет его и просит:

— Мэм, закройте дверь, чтобы вас не видели.

— Да, конечно. Постучите, когда придете, но я не смогу быстро встать, сами понимаете, капельница…

Я намеревалась еще сказать, чтобы он сам выпил кофе, если придется слишком долго ждать, но полицейский торопится. Ему явно запретили даже беседовать со мной, не говоря уж о том, чтобы покидать пост.

Убедившись, что он прошел к лифту, я быстро снимаю рубашку, под которой одежда, выскальзываю из палаты и направляюсь в другую сторону. Все объяснения: записка с извинением медперсоналу и доктору, почему я ушла, а также сообщение, что я срочно возвращаюсь в Лондон, поскольку напугана произошедшим, уже на месте. На мое счастье, сумка с документами и лэптопом лежала на полке шкафа, в ней ничего не пропало и не добавилось.