До Джаи не добраться, там фанатики, а защитников все меньше. Я вскакиваю в «Тату Арию», за руль садится моя спасительница, и автомобиль срывается с места так, что меня отбрасывает на спинку сиденья.

— Ремень!

Какого черта она мне приказывает?

Но я уже понимаю, что ремень не будет лишним. Раджив Сингх водит машину, как заправский гонщик, но эта дама могла бы дать Сингху фору. Она на сумасшедшей скорости едет между небольших домишек, огибает какое-то предприятие и выскакивает на Тадж-роуд заметно дальше лагеря. Крики и грохот слышны уже позади, толпе нас не догнать.

На наше счастье, улицы пусты, потому на скорости в сто двадцать «Тата Ария» пролетает по Тадж-роуд за минуту и вырывается на трассу на Фатехабад. Теперь скорость сто восемьдесят и это в городской черте. Но полиции не видно. Впрочем, как и перепуганных насмерть жителей. У фанатиков нет автомобилей, а те, на которых Джая и ее люди спасали меня, им не завести. Это дает возможность нашей «Тате Арии» оторваться окончательно.

Амрита меня спасает — но что это за спасение? Джая поручила меня этой странной индианке, однако доверять нельзя никому вокруг. Зачем я им? Зачем я Джае? И всем этим индийцам, которые остались ценой своих жизней прикрывать наш отход? Кроме того, женщина мне явно знакома.

— Кто вы? Это вас я видела у Тадж-Махала?

— Да. Я Амрита Ратхор, мать Раджива Сингха.

На мгновение я теряю дар речи.

— Вы же… умерли год назад?..

Она усмехается:

— Все так считают.

Теперь мне понятно, почему Раджив откровенно тогда старался «не замечать» мать, а она укрылась от Сингха в тени. Конечно, они же очень похожи!

— Что происходит? Люди, которые остались прикрывать наш побег, погибнут.

— Могут погибнуть все, но должна остаться жить ты, — отвечает она сурово.

— Почему? Почему вы спасаете меня, ведь британцев в Агре немало?

Вместо ответа Амрита тянется к своей сумке, умудряясь при этом сигналить зеваке, переходящему дорогу.

— Знакома? — Она показывает мне фотографию, которую достала из сумки.

На снимке девушка доктора Ратхора.

— Да, я видела такую в кабинете доктора Викрама Ратхора в Лондоне.